Переговариваясь, французы шли к автобусам.

Еще издали на стоянке служебного автотранспорта Денисов заметил много легковых машин.

«Ого! — подумал он. — Кто-то из гостей МВД уезжает! Холодилин определенно здесь — вон его машина!»

Под крытые своды перрона Денисов вышел с первыми звуками марша. Обстановка была праздничная. Впереди странно маячил последний вагон только что отошедшего поезда. Денисов не сразу решил, движется состав или еще стоит: весивший десятки тонн вагон, казалось, плавал над рельсами со скоростью парящей пылинки.

В начале платформы с недавних пор была установлена привлекавшая к себе внимание ярко-желтая тумба с кнопкой и четко выведенными надписями: «Милиция», «Кратковременно нажмите кнопку» и «Говорите!».

Денисов нажал кнопку. Тотчас беспокойно замигал световой маяк, подзывая ближайшего постового.

— Говорит Денисов. Кто уезжает?

— Гость из Республики Южный Йемен, — ответил в микрофон оперативный дежурный, — ты рацию получил, Денисов?

— Я уезжал отдыхать, начальник розыска знает.

На призыв светового маяка спешило сразу два милиционера. Денисов махнул им рукой: деловой разговор — помощь не требуется, и пошел по платформе.

В группе провожающих, стоявшей особняком, он увидел нескольких дипломатов, сотрудников министерства во главе с министром и невольно подтянулся. В это время поезд, набрав наконец более или менее заметную скорость, выполз из-под стеклянного свода. Провожающие надели шляпы.

Пропустив вперед министра и представителей дипломатического корпуса, стараясь не попасть на глаза полковнику Холодилину, Денисов прошел в дежурку и получил рацию: за выход на службу без нее строго взыскивали. Затем Денисов спустился в автоматическую камеру хранения.

Условия, в которых он, как «блуждающий форвард», находился, открывали простор для собственных версий, фантазии, и Денисову это нравилось.

У боковой стены камеры хранения, рядом с эскалатором, стояла молодая пара. Денисов прошел мимо, потом обернулся — ему вдруг представилось важным увидеть их лица — кто вот так стоит вдвоем на виду у всех и смотрит в глаза другому.

Однако он ничего не увидел: парня и девушку заслонили другие пассажиры.

В камере хранения все оставалось без изменений, в том же состоянии, как и до его ухода, несмотря на важные сведения, полученные уголовным розыском. Вдалеке, в самом крайнем отсеке, Антон Сабодаш и младший инспектор розыска продолжали поиск базовых ячеек. Инспектор шел впереди и последовательно пробовал шифры — 1881, 2727 и 5555. Если дверца не открывалась, он переходил к следующей ячейке, а шедший сзади Сабодаш убирал пятерки — перекручивая рукоятки шифраторов в разные стороны. Дело продвигалось споро, было приятно смотреть за их слаженными действиями.

— Становись, Денис, — подмигнул Антон, — принимай работу!

Когда Сабодаш своею огромной ладонью поворачивал рукоятку вправо, вместо пятерки, остававшейся после младшего инспектора, появлялась восьмерка или девятка. Когда же Антон с той же силой налегал влево — двойка, реже — единица. На всех ячейках, осмотренных ими, уже не оставалось ни одной пятерки, не было ни четверок, ни шестерок.

Денисов в растерянности прошел по отсеку.

— Что вы делаете?! У вас ведь все шифраторы как близнецы!

— Вот еще! А пассажиры как делают?! Думаешь, они присматриваются? — огрызнулся Антон. — Крутанут рукоятку и уходят. И не обращают внимания, что там, снаружи! Им главное — внутри! Уот!

— Святая простота! — Денисов чуть не застонал от злости. — Взгляни на свою работу.

Сабодаш, набычившись, отошел в сторону.