— Все, кто хотел меня найти, встречаются в Ледяном ущелье через пару недель, — заметил зеленоглазый. — А ты здесь…

— Твой маленький приятель, дожидаясь тебя в шатре в Асане, всю голову себе сломал, пытаясь понять, зачем ты назначил начало похода у башни Тару, а не в Ледяном ущелье, — ответила Арма. — Понятно, что разобраться с разбойником надо, но прочих зачем тащить так далеко на север?

— Значит, все еще способна копаться в чужих мыслях? — прищурился зеленоглазый.

— Вижу, что в твоих по-прежнему нет, — покачала головой Арма. — Да и старики перемотали головы лентами, не пробьешься. Хотя если посмотреть в глаза… Впрочем, ночью они бормотали, что в Запретной долине это мое умение будет бесполезно.

— Мы еще не в Запретной долине, — задумался зеленоглазый, словно уже принял решение брать Арму с собой. — А можешь покопаться в голове у седого?

— Нет, — ответила Арма. — Он довольно силен. К тому же какая-то магия таится у него во рту. Перебивает его мысли, словно шум перебивает шепот.

— Ты убила соглядатая в Асане? — спросил зеленоглазый.

— Двоих, — ответила Арма, распустила завязку на кисете, выудила и бросила зеленоглазому два ярлыка. — На стене был стражник из лапани. В одном из шатров хиланец. Оба должны были убить тебя. Не твоего спутника, а именно тебя. У них отметки на ярлыках. Посмотри. Обратная сторона каждого зачернена. Но под чернотой выжжен знак Храма Пустоты. Не видела такого раньше. Еще один следил за мной, думая о тебе, но убийства вроде бы не замышлял. Не смогла пробиться наверняка. Так или иначе кому-то ты сильно досадил.

— Очень многим, — кивнул зеленоглазый. — И Пустоте в первую очередь, кем бы она ни прикрывалась. Хотя с самой Пустотой вроде бы… Кто их послал?

— Не успела расспросить, — пожала она плечами. — Почему здесь?

— Что — здесь? — не понял зеленоглазый внезапного вопроса.

— Почему ты собираешь отряд здесь? — спросила Арма. — Ледяное ущелье на четыре сотни лиг южнее.

— Дело есть одно, — с некоторым сомнением пробормотал зеленоглазый и уже шагнул, чтобы вернуться к лошадям.

— Как тебя звать? — окликнула она его внезапно дрогнувшим голосом.

— Я имени не менял, — остановился он.

— Как обращаться к тебе, если придется? — скривила она губы.

— Зови Каем, — ответил он. — Кай. Коротко и просто. Почему хочешь идти со мной?

— Нужно кое-что передать. — Она сглотнула. — Передать тебе там, в Анде. Мать просила. В тот день, когда ты стоял у нашего дома, но еще не постучал в дверь. Даже приказала. Сказала, что это очень важно. Что без этого ничего не выйдет.

— Что не выйдет? — Он нахмурился.

— Ничего, — твердо сказала она. — Но только там. Там нужно будет сказать. Ты берешь меня с собой?

— Не знаю. — Он помолчал. — Но здесь тоже не оставлю. Будь готова. Через час отправляемся дальше. Готова выполнять все, что я прикажу?

Он не стал дожидаться ее ответа. А она и не нашлась бы, что ему ответить. Вся ее стальная твердость, что накопилась, выковалась, закалилась за годы скитания под небом Салпы, куда-то делась. Больше всего ей хотелось обнять прежнего Кая, прижаться к нему и дать волю слезам, но этого человека она обнять не могла. Может быть, в нем и сохранился тот самый Кай, которого она видела несколько часов пятнадцать лет назад, но теперь он был покрыт коростой.