|
К сожалению, не могу. Не возникает чисто психологический эффект, который мне нужен. Белее того, — он помолчал в замешательстве, — я должен признаться, что еще не вполне подчинил себе свои силы. Я их не понимаю. Волею непостижимого провидения в мои руки попало устройство, которое, вероятно, является творением существ, неизмеримо более развитых, чем любое существо в нашей Вселенной. Оно дает мне возможность путешествовать в пространстве и времени, защищает от опасностей, дает мне тепло и свет, контролирует марсианскую атмосферу вокруг меня и концентрирует ее так, что я могу нормально дышать. Но что касается более широкого использования — смертельно боюсь, что устройство выйдет из-под контроля. Мой собственный небольшой эксперимент имел катастрофические последствия, повторить его я не осмеливаюсь.
Старший жесткокрыл частным образом обменялся мыслями с главным: — Может быть, мне стоит попытаться загипнотизировать его помрачившийся разум и отобрать у него это устройство? — Давай. — Только я боюсь, что устройство защитит его разум так же успешно, как и тело, — М-р Уитлоу, — резко сказал главный, — вернемся к доводам. С каждым произнесенным словом ваше предложение становится все более безрассудным, а ваши мотивы все более неясными. Если вы хотите, чтобы мы проявили серьезный интерес, вы должны дать нам ответ на один вопрос: почему вы хотите, чтобы мы напали на Землю? Уитлоу скривился. — Именно на этот вопрос я не хотел бы отвечать, — Хорошо, сформулируем по-другому, — настойчиво продолжал главный. — Какую личную выгоду вы собираетесь извлечь из нашего нападения? Уитлоу вытянулся, как струна, и поправил галстук. — Никакой! Абсолютно никакой! Для себя я ничего не добиваюсь. — Вы хотите править Землей? — настаивал главный. — Нет! Нет! Я ненавижу любую тиранию. — Значит, месть? Земля обидела вас, и вы пытаетесь отомстить? — Нет! Я никогда не опущусь до такого варварского поведения. Я никого не обвиняю и ни к кому не питаю ненависти. Желания причинить кому-нибудь вред нет в моих мыслях. — Ну-ну, м-р Уитлоу! Вы же только что просили нас напасть на Землю. Как же это согласуется с вашими чувствами? Уитлоу разочарованно закусил губу. Главный быстро спросил старшего: — Как успехи? — Совершенно никаких. За его разум чрезвычайно трудно ухватиться. И, как я предвидел, он защищен. Глаза Уитлоу остановились на очерченном звездами горизонте. — Я и так сказал вам очень многое, — произнес он. — Исключительно из-за того, что я сильно люблю Землю и человечество, прошу вас напасть на нее. — Вы выбрали странный способ выражения своей любви, — заметил главный. — Да, — продолжал Уитлоу, и голос его слегка потеплел, но глаза сохраняли отсутствующее выражение. — Я хочу, чтобы ваше нападение предотвратило войну. — Это становится все более и более загадочным. Развязать войну, чтобы прекратить ее? Этот парадокс требует объяснений. Берегитесь, м-р Уитлоу, как бы я не впал в заблуждение и не начал считать чуждых существ злобными и слабоумными чудовищами. Взгляд Уитлоу опустился и остановился на главном. Затем он шумно вздохнул. — Полагаю, мне придется объясниться, — пробормотал он. — Вероятно, в конце концов, вы сами все выясните. Хотя проще было бы другим образом… Он отбросил непослушные волосы и слегка утомленно помассировал лоб. Заговорив снова, он стал гораздо меньше походить на оратора. — Я пацифист. Жизнь моя посвящена благородной задаче предотвращения войн. |
