— Очень советую вам зайти сейчас в квартиры. — Кочкин указал на три двери, выходящие на площадку. — Посмотреть, не нуждаются ли люди в ремонте. До того, как начнут поступать жалобы в префектуру. А если поступят — держитесь, ой держитесь… за кресло!

Кочкин повернулся к толстяку, который с брезгливым выражением на лице вытирал надушенным огромным платком перепачканную шею.

— Имейте в виду, дорогой мой, если меня не удовлетворит ваш отчет, будете потолки жильцам за собственный счет белить. Я лично прослежу за ходом работ!

Продолжая оттирать шею, толстяк заспешил к дверям и нажал на кнопку звонка.

— Коля, я папку с бумагами на чердаке оставил, — сказал Кочкин охраннику.

— Я сейчас принесу. Только вы не спускайтесь без меня.

— Ничего. Догонишь. — Префект зашел в лифт.

Охранник махнул рукой и не спеша отправился на чердак. Чиновники за его спиной, возмущаясь вполголоса и с оглядкой, звонили в квартиры.

Чернобровый охранник спускался по лестнице, насвистывая мотив популярной песенки. На площадке третьего этажа перед дверью стоял молодой человек с пакетом в одной руке и мотоциклетным шлемом в другой. Он оглянулся на охранника и, улыбнувшись ему, нажал на кнопку звонка. Чернобровый не ответил на улыбку и пробежал мимо. В это время доносившийся сверху голос Кочкина замолчал, а кабина лифта медленно поползла вниз. Охранник заторопился, зная, что хозяин любит, чтобы машина стояла «под парами» к моменту его выхода.

Мотоциклист тем временем поставил пакет на пол и внимательно прислушался к удаляющимся шагам. Затем из коробки, лежащей внутри пакета, он достал пистолет с глушителем и встал возле железной двери лифта. Кабина медленно приближалась. Когда она поравнялась с площадкой третьего этажа, мотоциклист резко открыл дверь. Лифт на мгновение остановился. В маленьком плексигласовом окошечке мелькнуло удивленное лицо Кочкина. Мотоциклист тут же вскинул пистолет и выстрелил в оконце. Затем еще раз, немного ниже его края. И еще один едва слышный хлопок, затем приглушенный звук закрывшегося замка — и кабина лифта снова поползла вниз. А мотоциклист опрометью бросился обгонять ее, на ходу надевая на голову шлем.

Охранник сидел в машине, не выпуская из виду дверь подъезда. Сейчас к ней направлялась пожилая женщина с тяжелыми сумками. Навстречу ей вышел мотоциклист в шлеме. Женщина остановилась и что-то сказала ему — видимо, просила придержать дверь. Но молодой человек, проигнорировав ее просьбу, сел на мотоцикл, который, сорвавшись с места, унес седока во дворы.

— Вот козел! — лениво и зло сказал охранник, наблюдая за тем, как женщина, не желая ставить сумки на мокрую землю, возится с кодовым замком. Он, конечно, мог бы выйти и помочь старушке, но медлил оставить удобное кожаное сиденье иномарки.

Наконец женщина справилась с дверью и скрылась в подъезде. А через пару секунд выскочила оттуда без сумок и, поднеся руки к лицу, остановилась как бы в нерешительности, не зная, что предпринять. Она ловила ртом воздух и делала руками какие-то непонятные движения.

Охранник, почувствовав неладное, быстро вышел из машины.

— Что случилось? — крикнул он женщине.

— Там убитый в лифте! — кинулась к нему старушка, словно ища спасения.

Выругавшись, чернобровый бросился в подъезд. Он подбежал к приоткрытым дверям лифта и резко рванул их в стороны.

Внутри кабины лежало тело префекта. Его голова и грудь были прострелены, пол залит кровью, на стене, противоположной дверям, бы виден смазанный кровавый след, который оставил труп, сползая вниз. Лицо Кочкина до сих пор выражало изумление…

Все это охранник увидел и оценил за одну секунду. А еще через мгновение он набирал номер агентства «Глория» на мобильном телефоне.