– Валяй, приятель. Какая уж тут деликатность.

– Каким образом вы с Геро назначали друг другу свидания? Записками или на словах?

– По-всякому бывало. Но в последнее время она предпочитала оставлять записки в садовой ограде, там один кирпич легко вынимается. Очень романтично.

– И все эти записки до тебя дошли, ни одна не пропала?

– Да нет – насколько я знаю.

– Гм, действительно, откуда бы тебе знать, даже если и пропала. А где вы встречались? Ведь это, должно быть, безумно опасно.

– Еще как. Но, понимаешь ли, в таких случаях теряешь голову. К тому же мне кажется, мы оба тайно хотели, чтобы наша связь выплыла наружу, а там будь что будет. Пару раз в начале семестра, когда все только начиналось, мы встречались в кустарнике, – но это даже для Геро было уж чересчур, так что мы перенесли наши свидания на лесные поляны. В комнаты друг к другу никогда не заходили.

– И насколько тебе известно, никто вас вместе не видел?

– Я в этом уверен. Иначе воздушный шар давно бы уже лопнул. Все в здешних краях знают Геро в лицо; ну а в школе – что сказать? – таких любителей жареного, как учителя, еще поискать надо. Ты и представить себе не можешь, что это такое – сплетни в учительской. Мне кажется, нас не застукали именно из-за нашей же беззаботности. Это как на войне: парни, которые хотят быть убитыми, даже царапины не получают.

– А свидание в стогу – как вы о нем договорились?

– Запиской. Геро оставила ее в садовой ограде накануне вечером, а я взял утром. У меня в тот день второго урока не было.

– Полагаю, прочитав, ты ее уничтожил.

– Разумеется. Слушай, к чему все эти вопросы?

– Пока не могу сказать. Но на данный момент все сходится. Понимаешь ли, все это время мне не давало покоя одно: зачем преступнику понадобилось столь экзотичное место для совершения убийства? – Найджел испытующе посмотрел на приятеля.

– Ну и?..

– А ты сам подумай, – предложил Найджел. – Все факты у тебя на руках. Могу еще кое-что подбросить для размышлений.

– Должен сказать, костюм Шерлока Холмса сидит на тебе превосходно, – ледяным голосом заметил Майкл.

– А теперь, – эту неуместную реплику Найджел пропустил мимо ушей, – мы подходим еще к одному ключевому моменту. Попробуй, пожалуйста, вспомнить, что происходило или было сказано любым из учителей в твоем присутствии в День спорта. А потом перейдем ко второй половине недели.

– Слушай, я кто, по-твоему, – диктофон?

– К сожалению, нет, – точности не хватает. И все же надо постараться.

Выяснилось, что поставленная задача все же не так нечеловечески трудна, как опасался Майкл. Благодаря умелым вопросам друга он в деталях восстановил тот злополучный день. Разговоры за завтраком, на переменах, после обеда, на стадионе, затем в учительской; реплики Симса и Рэнча вблизи стога сена – практически ничего не было упущено, даже самые незначительные и, кажется, не имеющие отношения к делу, подробности. Далее Найджел провел Майкла, день за днем, до конца недели. Более всего его, кажется, интересовала атмосфера, царившая в учительской, а в особенности – подробности стычки Гэтсби и Рэнча. Когда разговор подошел к концу, он на мгновение откинулся на спинку стула, прикрыл глаза, затем вымолвил, обращаясь наполовину к самому себе:

– А что, у Тивертона, похоже, мозги на месте, он сразу нащупал сердцевину проблемы. То есть твой карандаш. – Найджел открыл глаза, и Майкл с удивлением уловил в них нечто вроде страха. – Знаешь, не нравится мне все это. Этот ваш убийца, он не только умен, он… как бы это сказать… хуже…

– Ты хочешь сказать, что знаешь, кто убийца? – Майкл почувствовал, что внутри у него шевельнулась тревога.