-  Если бы он был худым и старым, - сказал я нерешительно, - я бы сказал, что раз этот кабан погиб в человеческом облике, то его надо считать человеком. Но так как он молод и очень сочен, то предлагаю рассмотреть вопрос непредвзято.

    Я чувствовал, как в желудке беспокойно повернулась, чтобы удобнее слушать, одна из голодных кишок. Я сразу ощутил себя на знакомой родной почве русского интеллигента.

    -  Вопрос стоит поставить в философской плоскости, - сказало из меня. - Что делает человека человеком?.. Платон заявил, что человек - это двуногое существо без перьев. Диоген тут же принес ощипанного петуха: вот, мол, человек Платона! Тогда Платон поспешно добавил: «…и с плоскими ногтями». А кто-то, не помню, вообще договорился до мыслящего тростника!.. В то же время, с другой стороны, и некоторых людей называют свиньями. Так что грани между людьми и свиньями нет. Если исходить из этого бесспорного принципа…

    Волк и ворон зачарованно переглянулись. Похоже, они никогда не слышали русскую интеллигенцию.

    -  Это кабан, - определил я. - Он вел себя как лесной кабан!

    -  Значит, едим, - сказал волк обрадовано. - Как жаль, что вам, мой лорд, нельзя.

    Я удивился:

    -  Мне? Почему это?

    -  Но ведь вам нельзя есть не только человечину, но и свинину, - сказал волк с лицемерным сочувствием, а сам поближе придвинулся к оборотню. - Ведь заповедь гласит, что нельзя поедать части тела живущего… Хотя нет, мы ж пожарим… Но все равно свинину нельзя?

    -  Нельзя, нельзя, - подтвердил ворон и сел на тело оборотня. - Нельзя!

    Я сказал раздраженно:

    -  В основе вашего «нельзя» лежат чисто экономические принципы! Надеетесь сами сожрать, морды. А наш Аллах сказал, что в пути или в чужих странах правоверный иудей может не соблюдать некоторые заповеди Мухаммада.

    Волк сказал скептически:

    -  Да? А мне кажется, что в ваших возражениях, мой лорд, тоже лежат экономические, а вовсе не этические мотивы.

    -  Да-да, - сказал ворон, - да, ты прав, хоть и серый!.. Наш лорд готов предать свои этические императивы за чечевичную… ладно, за хорошо прожаренный кусок мяса.

    Я сказал мрачно:

    -  Друзья познаются в еде. Вот вы и познались… Мне стыдно за вас!

    Я быстро развел костер, с чувством собственного достоинства взял лук и ушел на охоту. Сейчас, когда наступает вечер, солнце уже опустилось за темный край, звери забиваются в норы, птицы прячутся в гнезда, а крупные звери укладываются спать под деревьями. Обязательно наступлю на какого-нибудь хряка, что выметнется с диким визгом прямо из-под ног…

    * * *

    Я вошел в лес, лук наготове, уши прислушиваются к любому шороху. Вскоре понял, что прислушиваюсь не потому, что стараюсь увидеть зверя раньше, чем он меня, а потому, что в этом лесу с толстыми деревьями, покрытыми слоем зеленого мха, с вылезающими из-под земли корнями попросту страшновато, озлился на себя, тоже мне герой, пошел напрямик через кусты, ибо осторожность дает безопасность, это верно, но никогда не дает счастья.