— Здорово! — повторила особа. — Тебя, блин, где замели?

— В торговом центре «Буффало», — призналась Катя, опасливо оглядывая собеседницу.

— Ну! Так ты что — из Геночкиного профсоюза? Круто!

— Чего?

— Чего — чего! — передразнила ее девица. — В «Буффало», там Генкины девушки работают.

Только они, блин, поприличнее будут, ты до них не дотягиваешь… — и она окинула Катерину оценивающим профессиональным взглядом, — точно, подруга, не дотягиваешь!

— Почему это я до продавщицы не дотягиваю? — обиделась Катерина.

— До какой еще продавщицы?

— Ну ты же вроде сказала, что эти девушки в торговом центре работают.., так, наверное, продавщицами? Или как это сейчас называют — менеджерами по продажам…

— Продавщицами? — переспросила девица и закатилась долгим хриплым хохотом. — Ну, подруга, ты приколистка, с тобой ухохочешься!

Надо, блин, это запомнить — продавщицами… девкам расскажу, они тоже уржутся… Ну, мне-то все по барабану, в «Буффало» так в «Буффало», лишь бы ты у меня хлеб не отбивала.., меня, кстати. Лелей зовут, а тебя?

— Катей.

— Ну, классно, Катюха! У меня была подружка, тоже Катькой звали, мы с ней на Лиговке работали.

— Кем — менеджерами по продажам?

— Ага! —Леля снова громко захохотала. — Точно, по продажам! Сами себя продавали! Ну, Катюха, с тобой, блин, реально не соскучишься! Та, подружка моя, тоже веселая была…

— А где она теперь? — поинтересовалась вежливая Катя. — Перешла на другую работу?

— На другую работу? — повторила Леля. — На какую еще, блин, работу? На «герыча» она перешла. Пока травку покуривала, как все, так и была веселая девка, а как перешла на «герыча», так быстро скопытилась. С Лиговки ее турнули, чтобы пейзаж не портила, немножко на вокзале покрутилась, а потом, как водится, передоз, бирку на палец — и на Южное…

— Что это — бирка на палец? — в ужасе спросила Катя.

— Да ты что — совсем, что ли, тупая? — Леля Опять окинула ее взглядом. — В морг когда попадешь, тебе тоже бирку на палец привяжут, прежде чем на Южное кладбище отвезти…

Катерину передернуло.

— Да что это мы все о грустном! — , опомнилась Леля. — Ты лучше скажи, подруга — у тебя травки нету?

— Ка.., какой травки? — переспросила Катерина. Она помнила, что ее тетя проращивает для своего кота зерна овса и пшеницы, но вряд ли Лелю интересовала именно эта травка.

— Какой-какой, обыкновенной травки! Чтобы, блин, до утра веселее перекантоваться!

— Нет, травки нету!

— Это плохо!

Леля потрясла решетку и крикнула:

— Эй, Вовик, иди к нам, мы с Катюхой тебя пощекочем!

— Угомонись, Петухова! — подал голос полусонный милиционер. — А то я тебе еще и «хулиганку» припаяю! Статью двести сорок четвертую!

— Да ты чего, Вовик, я же по-хорошему, нам с подружкой скучно! Развлек бы девушек к обоюдному удовольствию…

— Умолкни, шалава! — донесся из угла обезьянника низкий недовольный голос.