— Ясно… — сказал я ей вдогонку. — Тогда ждем вас, надеюсь, что вы за полтора часа управитесь.

— Ага, — не оборачиваясь сказала она.

На фиг с пляжу, я тут ляжу — понятно.

И скрылась в воротах «Колоска». Надо было по хорошему спросить куда именно она пошла. Потому что время вечернее, автобусы если и ходят, то в одну сторону, обратно уже не повезут. Или может она в соседнюю деревню пошла? Хотя не представляю, что ей там делать. Ну да ладно, я выкинул из головы Пупса и вернулся к пацанам. Действительно, это ее личное дело куда и когда идти. Спрашивается какого гладиолуса я лезу, если не просят. Зарекался же, что пусть она хоть на голове стоит, вмешиваться не буду.

Вон из-за нее пропустил финальный удар Пчелы. Парни тем временем играть закончили, Пчелкин забил. Это я понял по его крайне самодовольной роже и приготовлениям пацаном к наказанию после проигранного спора. По итогу 8 человек при пробитии пенальти оказались эффективнее, чем 6. И это при наличии в команде Осипова Миши Баграмяна. Кстати о Мише — у Баграмяна было целых две попытки подойти к точке и обе он профукал. С нервами не справился. Теперь вот стоял красный, как вареная свекла. Злился. Ну злиться тут можно только на самого себя. Вон Ануфриев все свои попытки реализовал и ничего. Но не об этом разговор — так то жоп в у команды Осипова всего шесть, а желающих пенальти пробить, только теперь не по воротам, желающих восемь.

Девять.

Вон Димка Вербный тоже решил к счастью подмазаться. Зря что ли на воротах стоял?

По итогу все шестеро выстроили в линии в штрафной площадке, лицом повернулись к воротам. Начался спор с какого расстояния будут бить.

— Пенальти пробивали с одиннадцати шагов, значит подсрачники тоже с одиннадцати, — заявил Пчелкин в ответ на возражения, что расстояние необходимо сделать большим 11 метров.

И с этими словами, давая понять, что возражения не принимаются — взял в руки мяч и пошел отсчитывать шаги, демонстративно вслух:

— Раз, два…

— Ты можешь помидорами шевелить быстрее! — поторопили его со спины.

— Щас договоритесь и будет не одиннадцать шагов, а десять! — остудил Ануфриев. — Лучше исходные позиции занимайте!

Заняли.

— Че вы как не родные, нагибайтесь! — Пчелкин расстояние отмерил.

Мяч поставил. Проигравшие скрипя сердцем раком встали и искоса через плечо на Пчелу поглядывали. Тот разбежался так, как будто не бить хотел, а забег устраивать. Размял шею и понесся, как взбесившийся гиппопотам на мяч.

Херакс!

Зарядил пыром.

— Ай!

Осипов на мягкое место схватился — мяч прилетел ровно туда, куда целил Пчелкин.

— Извиняюсь, я не специально, — заржал он, удовлетворив реваншизм.

— Пошел ты!

Следующим к мячу подошел Пашка Ануфриев, я думал, что он Баграмяна будет выцеливать, но Паша по мячу не ударил, а все равно что погладил и тот совсем уж слегка врезался в заднюю точку Прокофьева. Пощадил.

Ну дальше били другие пацаны, которым, как и Пчеле хотелось всадить побольнее кому-нибудь из стенки. Не потому что они претензии к сопернику какую-то имели, а потому что пацаны и им вот это все просто по кайфу. Да и что таить, будь на их месте команда Осипова, то те жалеть бы никого не стали.