— Лена, постойте, — спохватился я.

Она как будто не слышала меня.

— Лена, подождите!

Она резко остановилась, обернулась, вперила в меня свои заплаканные глаза.

— Да что вам надо?

— Как вы? Виноват, что сразу не спросил, — покаялся я.

— А вы не видите? — она с вызовом посмотрела на меня, а вот губа Пупса предательски задрожала, на глаза снова слезы навернулись.

— Он вас трогал?

— Вам какая разница? Никто меня не трогал… я упала. Занимайтесь лучше своими делами, Иван Сергеевич! Оставьте меня, забудьте.

Не знаю, что на меня нашло, но вместо того, чтобы истерику женскую выдержать достойно мужчине, я огрызнулся. Повелся непонятно на что.

— Да ради бога! Оставлю.

— Ну… ну… — Ленка как будто другой ответ от меня ожидала. — Ну вот и все, до свидания!

И зашагала дальше. На этот раз я ее останавливать не стал. Пусть идет. Помощь свою я ей навязать не могу. Постояв еще немного возле открытых ворот «Колоска», я озадаченно плечами пожал, ворота закрыл. Пошел в свой номер, не в силах отвязаться от ощущения, что сегодняшний вечер испорчен.

Ребята, которые разбежались при виде ментовского бобика, так и не появились. Вообще, вся эта ситуация дурацкая по своей сути. По хорошему, надо извиниться перед Пашей, нехорошо получилось, пацан как теперь выяснилось действительно ни в чем не виноват, а я на него всех собак спустил. Зайду к нему, завтра только. Сейчас пусть в себя придет, а то есть вероятность, что разговаривать не станет. Не оправдал я его надежд, блин.

Поднявшись на второй этаж, я похлопал по карманам, ища ключ, достал и уже собрался отпирать дверь, когда из соседнего номера вышла Анушка.

— Я вас ждала, Иван Сергеевич, — в руках она действительно держала банку с борщем.

— Дождались? — я улыбнулся девушке. — Заходите, Аннушка, заходите моя хорошая.

И открыл дверь номера, давая поварихе зайти первой.

Глава 23

Ох уж эта Аннушка. Просто на просто спортсменка, комсомолка и просто красавица. Только мы присели — а я предложил поварихи смело садиться на мою кровать, других то вариантов размещения у меня в номере особо не было. Как Аннушка затарахтела без умолку. Если и существует в мире пулемет, у которого вместо патронов слова — вот, пожалуйста, повар Анна, прошу любить и жаловать.

— Иван Сергеевич, я вот весь день думала, солить ли мне ваш борщ или не солить. Теперь вот переживаю, что пересолила, — начала она, посматривая на меня исподлобья.

Господи… пересолила она борщ… ну даже если пересолила — кто ж о таком в здравом уме признается. Я с важным видом банку с теплым борщем открыл, ложку сунул (которую тоже повариха принесла, у меня то в номере никаких столовых приборов нет), зачерпнул гущу и попробовал. Пожевал немного и понял, что мои первоначальные выводы о борще не полны — он не просто вкусный, а божественный. Вообще вот говорят, что если женщина с удовольствием готовит, то и еда из под ее рук вкусная получается. А судя по вкусу борща Ани, с настроением у нее был полный порядок.

— Очень даже хорошо по соли, — я показал поварихе большой палец.

Ну а дальше пошло поехало, что называется.

— Иван Сергеевич, а вы знаете… Иван Сергеевич, а я… Иван Сергеевич, а вы в курсе.

Ну и залилась, как соловей. Я слушал, кивал, борщ уминая за обе щеки. Конечно, знаю сколько надо соды для блинного теста сыпать, конечно в курсе сколько тесту надо настояться — я ж прям только этим и живу. Знать я ничего не знал, но тарахтящую Аннушку не перебивал.