В обед я зашел домой к Вере Петровне.

Кажется, я ей и в самом деле понравился - обед она приготовила изумительный.

Она радовалась, а я ощущал некоторую неловкость. Считается, что это мужчина соблазняет женщину. Черта с два! Я к этому не имел ни малейшего отношения, хотя и признавал прелести хозяйки, это меня вчера осмотрели, признали годным и использовали в соответствии с прямым мужским назначением.

Вера Петровна щебетала.

- Сегодня по телевизору новый сериал показывать начали, - сообщила она. - Там одна парикмахерша в марсианина влюбилась, а ее один хороший парень любит. Она его прогнала, а сама каждый день к боевому треножнику бегает, надеется марсианина увидеть. По-моему, эти дураки с телевидения уже совсем с болтов слетели. Валентин Мокеевич, ну разве такое бывает?

Я в такую любовь тоже не верил, хотя любовь, конечно, зла. Всякое могло случиться, от экзальтированных дамочек всего можно было ожидать - даже сильных чувств к гладкому пятнистому бурдюку со щупальцами, кривым клювом и круглыми желтыми глазами. Одного я не мог понять - причем здесь профессия парикмахера? Дурь наших телевизионщиков меня давно уже перестала удивлять. Ребята отбивали свои бабки, а марсиане последовательно проводили идею терпимости к своему виду. Все занимались своими делами. Поэтому я только промычал нечто неопределенное, делая вид, что занят борщом. Борщ и в самом деле был очень вкусен.

Вера Петровна вдруг спохватилась:

- Ой, Валентин Мокеевич, вам Анатолий Сергеевич звонил, - сказала она. - Два или три раза звонил. А я думала, вы к нему в школу ушли, Валентин Мокеевич. Или он не из школы звонил?

Опустошая тарелку, я искоса любовался женщиной. Все-таки хорошенькая она была, даже удивительно, что не замужем. В провинции такие складненькие и симпатичные недолго в девчатах ходят. А, собственно, что я о ней знал? Быть может, она уже была замужем. Или, что еще вероятнее, она и сейчас замужем. Мало ли по каким причинам муж может отсутствовать? То, что она кольца не носила, еще ни о чем не говорило.

- Он что-то передавал? - спросил я с набитым ртом. - Или просто интересовался, где я?

- Нет, он только спросил, приходили вы домой или еще нет, - сказала Вера Петровна. - Сказал, что вечером еще раз позвонит.

На вечер у меня уже была назначена встреча с начальником криминальной милиции города Ступаковым, но хозяйку квартиры я в эти детали посвящать, естественно, не стал.

Глава восьмая

- Не, наши мужики этого сделать не могли, - сказал майор Ступаков.

Был он длинный, худой и согнутый, словно ломтик сыра, несколько дней пролежавший на тарелке, - то ли язва у него недавно открылась, то ли с детства он таким вырос. Сидели мы с ним на подоконнике пустого гулкого коридора, в котором голоса наши отзывались шелестящим эхом, отчего казалось, что разговор повторяет какой-то тугодум, старающийся запомнить все сказанное.

- Ну, сам посуди, - легко переходя на "ты", сказал майор. - Шебутной шпаны у нас сроду не было. Так, шелупонь разная, бляха-муха, - на танцах помахаться, в темном переулке сопернику морду начистить на почве неразделенной любви. Есть и такие, что по пьянке запросто могут ножичком щекотнуть, но это уже предел, дальше никто зайти не может. Да и те, кто ножиком по пьянке балуется, как отойдут, слезами горючими обливаются - для чего я, бляха-муха, свою жизнь загубил. Заметь, свою а не чужую! Но мужиков дерзких и способных на марсиан напасть - сроду не было. Ты уж поверь, я местный контингент знаю, сам местный. Воры случались, у меня каждую неделю пять-шесть материалов по кражам регистрируется. В основном, квартиры и мелочевка, у нас в Сухове упакованная квартира в редкость, и их просто так не бросают. За прошлый год всего две мокрухи и обе на бытовой почве - папаша с сынком бутылку водки не поделили, и муж свою лахудру на пьянке к соседу приревновал.