- Значит, останетесь? - обрадовалась хозяйка. Как мне показалось, искренне.

- Не останусь, - решительно сказал я. - И тебе дома нечего сидеть. Мне говорили, окрестности у вас здесь живописные. Самое время посмотреть.

Город Сухов и в самом деле располагался в живописной местности. Вся область - зона полупустынь, сплошные степи, которые только ранней весной, пока трава не порыжела от солнца, кажутся обитаемыми. А в окрестностях города Сухова зеленели леса, которым могло позавидовать Подмосковье. И трава в этих лесах местами доходила по пояс человеку. А среди травы таились огромные пятнистые грибы-зонтики, шляпки одного такого гриба хватило бы на целую сковородку. И пауки развесили серебристую паутину среди деревьев. И не было никаких марсиан. И думать о них не хотелось.

- Красиво тут у вас, - сказал я.

- А вы оставайтесь, - улыбнулась Вера.

- Хорошая мысль. Кстати, насчет оставайтесь… А ты не хотела бы уехать?

Вера Петровна остановилась. Глаза у нее лукаво светились.

- Это предложение?

- Понимаешь… - я не мог ей все сказать прямо. - Здесь, возможно, станет очень опасно, а у меня есть такая возможность…

Глаза ее потухли.

- Здесь у меня дом, работа, - изменившимся тоном сказала она. - Все подруги у меня тоже здесь. Но в любом случае, спасибо за предложение, Валентин Мокеевич.

Поговорили! Я клял себя за косноязычие, но что-то удерживало меня от того, чтобы сказать: "Верочка! Вы мне очень нравитесь. Поехали со мной? Рая в шалаше не обещаю, но трехкомнатная квартира во Лбове нуждается в хозяйке, и я думаю, что с этой ролью вы бы превосходно справились. Я не мальчик - говорить слова любви, разве вы не видите всего сами, разве надо что-то говорить?"

В молчании мы дошли до речки Волчанки. Берег круто сбегал к повороту речки, заводь была покрыта крупными белыми лилиями. Было тихо, только в кустах попискивала синичка, да где-то далеко, по ту сторону реки, куковала кукушка, отмеряя кому-то остаток жизни. Похоже, кукушка росла нерадивой, она то и дело сбивалась, озадаченно замолкала и начинала счет заново.

- Лилии хочешь? - спросил я.

- Хочу, - серьезно отозвалась она.

И мне пришлось лезть в воду за лилиями. Из воды я вылез облепленный водорослями и, подозреваю, в таком виде напоминал водяного. Иначе с чего бы Вере так хохотать, словно я клоун из труппы Артура Гаспаряна?

Мы вернулись домой. Я шел обратно, держа одежду в руках. Не надевать же ее на грязное тело!

Во дворе я долго умывался под краном. Вера Петровна вышла из дома с полотенцем.

Надев рубашку, я почувствовал себя человеком.

- И все-таки, - стараясь не смотреть в сторону хозяйки, еще раз спросил я.

- Не люблю жалости, - сказала Вера.

- Какая там жалость! - я взмахнул рукой. - Надоело быть одному.

- Так ты… - сказала Вера и осеклась.

Знал, что она умеет целоваться, но такими жаркими поцелуями меня награждали впервые в жизни.

Глава двенадцатая

С утра весь город оказался свидетелем странного и захватывающего зрелища.

В голубых небесах носились два марсианских дисколета, осыпая друг друга лучевыми ударами. Вскоре все небо было исполосовано инверсионными следами, отчего оно стало казаться многократно заштопанным и залатанным. Дисколеты еще немного повоевали без видимого успеха, потом, свистя антигравитационными установками на предельных оборотах, ушли в западном направлении. По городу сразу поползли слухи, что группа патриотов захватила марсианский дисколет и теперь использует его для нападения на треножники. Высказывались предположения, что исчезновение суховского гарнизона марсиан явилось делом рук этих неведомых патриотов. Некоторые говорили об этих патриотах с видимым осуждением, иные с полным безразличием и только редкие жители говорили об этом с надеждой на скорое освобождение от инопланетного гнета.