- Шмотки можно и во Лбове купить, - сказал я. - Деньги у меня есть, это не проблема - походишь по магазинам, выберешь.

- Все как-то неожиданно, - жалобно сказалась она и завозила ногами.

- Сама выбирала, - шутливо поддел ее я.

- Нет, я, конечно, согласна, - жалобно сказала она и приподнявшись на локте, посмотрела мне в лицо, - но как-то страшно.

Я ее понимал. Жила она себе в Сухове, какая-то жизнь устоялась, привычная, без особых потрясений, а тут вдруг от нее требуют собираться и ехать неизвестно куда, а главное, неизвестно, как будет. И хотелось ей, и боялась Вера неизвестности.

- Решай, - сказал я. - Время не ждет.

Она надула губки и, водя тонким пальчиком по моей щеке, внимательно вглядывалась в мое лицо.

- Слушай, - вдруг вспомнила она. - А марсиан вы нашли?

- Нашли, - прикрыл я глаза.

- Где? - она оживилась и явно была рада смене темы. - Расскажи, Валя, интересно ведь!

- Это государственная тайна, - сообщил я, делая строгое лицо. -Ты в список допущенных к ней лиц не входишь. Вот выйдешь за меня замуж, тогда я еще подумаю, рассказывать тебе обо всем или нет.

- Нечестно! - она наклонилась и ласково укусила меня за шею. - Крови жажду! Ты меня шантажируешь, Гурский!

Нет, все-таки такие женщины - редкость. Через мгновение я уже забыл обо всех своих тревогах, о разговоре с генералом, обо всех хлопотах последнего дня, когда мне приходилось делать все, чтобы информация о причинах исчезновения марсиан и причастных к нему лицах не стала достоянием, как говорится, широкой общественности, мать ее в медном тазу с молотком и зубилом!

Во второй половине дня я зашел в хозяйственный магазин.

Магомбет сидел на телефоне и с кем-то переговаривался на гортанном аварском языке. Завидев меня, он приветственно поднял руку.

Я сел в кресло и подождал, когда он закончит разговор.

- Встретился? - поинтересовался я.

- Ты все угадал, - сказал Магомбет. - Они сейчас у меня на складе сидят. Будешь с ними разговаривать?

- Не о чем мне с ними говорить, - устало сказал я. - Идиоты. Разве можно так подставлять окружающих тебя людей?

- Они не подумали, - вздохнул Магомбет. - Опыта нет. Не думают, чем все обернется. Ничего, ничего, посидят в лагере подготовки, наберутся ума, тогда и в мир выпустим. Сегодня их заберут. Я уже позвонил. Извини, что через твою голову, брат.

- Спасибо тебе, - сказал я искренне.

- За что, брат? - удивился Магомбет. - Одно дело делаем!

Последним в этот день я посетил Никона.

Анатолий Сергеевич сидел в кабинете и смотрел телевизор. Выступал некто дородный, комплекцией даже напоминающий чем-то марсианина, одетого в земной костюм.

- Отбросьте предрассудки, - жирным поставленным голосом говорил он. - Соберите в себе все доброе и посмотрите: Господь создал марсиан, как создал Землю и человека. Да, они питаются кровью, но это не кара небесная, это законы Природы, которую сотворил Господь. Можем ли мы противиться Его замыслам? Можем ли отказать страждущему брату по разуму в той корке хлеба, жертвование которой делает человека Человеком? И пусть эта корка хлеба выглядит непривычно и даже жутковато для нашего скудного понимания, возблагодарим Творца, что он не создал и не прислал на муки человеческие нечто более ужасное и несправедливое. Возблагодарим Господа нашего и терпеливо, как учил нас Он, понесем наш крест безропотно и с благодарностью к Создателю…

Увидев меня, Никон убавил звук.

- Христианский канал? - кивнул я на экран. - Помолимся о смирении и покорности?

- Все в одну дуду дудят, - сказал Никон и выключил телевизор. - Даже попы.

Директор школы потер виски, пригладил волосы и посмотрел на меня.

- Уезжаете? - равнодушно поинтересовался он.