– Для проверки.

    – Могли бы просто сказать «раз, два, три», – сказал демон. – Вызывают, понимаешь ли, тревожат, а чего вызывают? Чего тревожат?

    – У вас в Нижнем мире все такие занудные или нам просто исключительно повезло? – осведомился Мэнни.

    – Хочешь поговорить об этом? – спросил демон. – Или, может, тебе экскурсию в Нижний мир устроить?

    – Изыди, – повторил Горлогориус. – У нас времени нет.

    – А вот не изыду, – сказал демон. – Вызвали – теперь терпите.

    – У них там в Нижнем мире очень скучно, – объяснил Гарри стрелку. – Любой вызов сюда является для них событием, о котором потом говорят столетиями, вот парень и пытается задержаться подольше. Типа кто ему поверит, что он здесь строил дворцы и сокрушал армии, если он отсутствовал всего пару минут?

    – Он мог бы сослаться на нелинейность времени, – заметил Джек.

    – На что? – спросил Гарри.

    – В сказки о нелинейности времени у нас уже никто не верит, – отреагировал демон на реплику стрелка. – Как и в теорию относительности и идею о том, что мир покоится на трех китах. Все знают, что он базируется на четырех слонах.

    – Изыди по-хорошему, – сказал демону Горлогориус. – Потому что ты все равно изыдешь, но тебе не понравится мой способ.

    – Злые вы здесь, наверху, – сказал демон.

    Между большим и указательным пальцами правой руки Горлогориуса проскочила молния. Так старый волшебник выражал свое нетерпение.

    – Поддаюсь угрозе насилия, – сказал демон, побибикал в велосипедный звоночек и изошел.

    – Весьма своевременно, – сказал Мэнни. – Уж полночь близится, создателя все нет…

    – Э… – сказал Гарри. – Я все еще не уверен в правильности вашего решения. Даже если творец не всемогущ, то все равно достаточно силен. Сильнее нас всех. И ему не понравится, что его создания беспокоят его по пустякам. Мне бы не понравилось.

    – Фундаментальный изъян твоих рассуждений заключается в том, что творец – не ты, – сказал Мэнни.

    – И вообще, у него больше нет власти над нашим миром, – сказал Горлогориус. – Возьми, к примеру, художника и его картину. Когда картина закончена, к ней ничего нельзя прибавить. Или убавить. Когда картина закончена, она принадлежит народу, а не тому, кто ее нарисовал.

    – Написал, – поправил Горлогориуса Мэнни.

    – То есть художник не может прийти в музей с палитрой? – уточнил Гарри. – Или с ножницами? Или с баллончиком серной кислоты? Не представляю, что могло бы ему помешать.

    – Например, охрана этого музея, – сказал Горлогориус.

    – Фундаментальный изъян ваших рассуждений заключается в том, что наш мир – не картина, – сказал Мэнни. – Хватит болтать. Время произносить заклинание вызова. Ты уверен, что успеешь это сделать, Горлогориус?

    – Конечно, – сказал Горлогориус, воздевая руки к небу. Молнии срывались уже со всех его пальцев, и зрелище получалось достаточно величественным.