Он написал брату, что после рождения ребенка он займется изучением вопроса как о его браке, так и о рождении ребенка.

Это приободрило Глостера, и он ответил королю, что этот вопрос следует изучить немедленно, так как если король не согласится с его браком, то он лично передаст дело в Палату лордов.

Что мог сделать Георг? Он был окружен законами и правилами конституционной монархии. Его власть ограничена, законы могли приниматься помимо его воли. Палата лордов даже без его согласия вполне могла объявить этот брак действительным.

Ничего тут не поделаешь!

И он уступил, признав брак Глостера. Но это еще не означало, что Глостер будет принят при дворе. Георг не станет принимать своего брата, а королева Шарлотта заявила, что не намерена принимать у себя дочь модистки.

Глостер посмеялся над ними, и вместе со своей женой занялся своим любимым делом – отправился в путешествие.

Таким образом Глостеры разъезжали по континенту, а Камберленды наслаждались жизнью у себя дома; ни тем, ни другим не было дела до того, что их не принимали при дворе. В любом случае, этот двор наводил на них скуку. Чего же еще можно было ожидать от двора, во главе которого стояли Георг и Шарлотта?

Георг все больше и больше времени проводил со своей семьей. Он был в восторге от своих детей. Образцовая ферма, игры в крикет, прогулки по деревенским дорогам – такая жизнь ему нравилась.

Но в душе он знал, что не устоит против своих братьев. Он не мог забыть, как все они были близки друг с другом в юные годы.

Придет время, и он примет их, будет любезен с их женами, ведь что бы они ни делали, они оставались его братьями, а он был сентиментальным человеком.

ПОТЕРЯ СЕСТРЫ, КОЛОНИЙ И ГОСУДАРСТВЕННОГО ДЕЯТЕЛЯ

Обремененного семейными проблемами Георга не менее тревожили и государственные дела.

Отношения между его правительством и американскими колониями становились все более напряженными. Ост-Индийская компания переживала трудности, и правительство было вынуждено не только субсидировать, но и предоставить ей монополию на экспорт чая в Америку.

Раньше чай, доставлявшийся этой компанией в Англию, облагался налогом в размере один шиллинг за фунт чая. Чай, поступавший в американские колонии облагался значительно меньшим налогом, чем в Англии, всего три пенса вместо шиллинга, но это означало, что колонисты получали свой чай за полцены, вдвое дешевле, чем англичане.

Но дело было в том, что американцы вообще отказывались платить налоги и не хотели, чтобы ими управляла метрополия. Они утверждали, что Англия нарушала их права, и некоторые члены британского парламента соглашались с ними в этом, особенно лорд Чатем.

Нависла опасность, но ни король, ни лорд Норт не смогли вовремя разглядеть ее. Их все больше и больше затягивало в этот омут и окажись они немного дальновиднее, многих неприятностей удалось бы избежать.

То, что колонисты находились в боевом расположении духа, стало очевидным, когда группа молодых людей, переодетых в индейцев-могавков, взяла на абордаж судно, принадлежащее Ост-Индийской компании, которое перевозило партию чая на сумму восемнадцать тысяч фунтов стерлингов, и сбросила этот чай в Бостонской гавани.

Это явилось сигналом к началу беспорядков по всем американским колониям.

Георг и лорд Норт, обсудив этот вопрос, пришли к выводу, что в данной ситуации нужна твердая рука. Не может быть и речи о каких-то примирительных шагах. Именно такие шаги, допущенные в прошлом и привели к тому, что происходит теперь.

В правительстве поднялась буря протеста. Чарлз Джеймс Фокс использовал все свое красноречие, чтобы помешать лорду Норту.