Вернувшись из сада, она почувствовала, что ей не по себе, поэтому она удалилась в свои покои и прилегла. В горле у нее было жжение и сухость.

Вошли фрейлины и, увидев в каком она состоянии, встревожились. Исчез яркий румянец с ее лица – характерная особенность их семьи; она выглядела странно непохожей на себя.

– Мне немного нездоровится, – сказала она.

– Мадам, может быть следует позвать врачей? Она покачала головой.

– Мне кажется, словно горло сдавили раскаленными щипцами.

Фрейлины не сказали ей о том, что недавно умерший маленький паж тоже жаловался на подобные симптомы.

Когда же Каролина-Матильда позволила врачам осмотреть себя, те сразу поняли, насколько серьезно она больна.

Король Георг был обременен заботами. События в Северной Америке разворачивались не так, как следовало бы и как предполагали они с Нортом. Он считал отношение оппозиции к этому вопросу почти предательским. Именно постоянные обращения оппозиционеров к правительству и их несогласие с политикой последнего в отношении американских колоний воодушевляли колонистов. Чатем надоел всем в Палате лордов.

– В конечном счете, мы будем вынуждены уступить, – заявил он. – Так давайте уступим, пока можем, а не когда нас заставят.

– Убрать войска из Америки? Невозможно! – настаивал Норт.

– Невозможно! – повторял король.

Чатем, Чарлз Фокс и Эдмунд Берк выступили против короля и правительства. Джон Уилкис, ставший лордом-мэром Лондона, совместно с членами гильдии Сити, составил петицию, в которой королю предлагалось распустить правительство, поскольку именно оно было повинно в нынешних плохих отношениях между Англией и Америкой. Георг, всегда ненавидевший Уилкиса, ответил, что коль скоро ему понадобится совет, он обратится за ним к своему правительству.

Конфликт тем временем разрастался. Гейдж, будучи главнокомандующим, предпринял попытку захватить вооруженный отряд колонистов при Конкорде, но потерпел поражение при Лексингтоне, а вскоре за этим последовало падение Банкерс-хилла.

И как раз в то время, когда Георг переживал эти тревожные события, из Селля пришли печальные вести.

Прочитав письмо, он уставился на него в оцепенении, а затем слезы хлынули из его глаз.

Его сестра Каролина-Матильда умерла!

Этого не могло быть. Ведь ей всего двадцать четыре года. Правда, ей пришлось многое пережить, но ведь она еще почти ребенок.

– Как, а? Скажите мне, – расспрашивал он. – Как это случилось… Что?

Рассказывать было почти нечего. Королева заболела, ее беспокоили боли в горле, и через несколько дней она умерла.

– Но она была крепкой… здоровой… и такой молодой. О да, она была слишком молодой, чтобы умереть. Как могло такое случиться? Он слышал историю о паже, который умер, кажется от того, что «что-то съел».

Может быть, Каролина-Матильда умерла по той же причине?

Никто ничего толком не мог сказать. Никто не был уверен. Бедная, несчастная Каролина-Матильда, которая так тихо и незаметно жила в кругу своей семьи, а затем провела несколько бурных лет будучи королевой Дании.

– Все эти беды свалились на мою голову, – роптал Георг. – Порой мне чудится, что я схожу с ума.

Весь двор говорил о суде над Элизабет Чадлей. Георг пришел в ужас от того, что раскрылось. И эту женщину он считал своим другом, а она предстала перед судом как самая отъявленная авантюристка.

Каким же нечестным путем она пошла! Ее жизнь оказалась большим запутанным клубком лжи.