|
Валендреа знал, что его принесли из похожих на пещеры подвалов, где портрет пылился несколько столетий. — Он был епископом Бамберга. Простой человек, совершенно не хотел становиться Папой. — Он был доверенным лицом короля, — сказал Валендреа, — имел связи. Оказался в нужном месте в нужное время. Климент, обернувшись, с интересом взглянул на него: — Как и я? — Вы были избраны подавляющим большинством кардиналов, которыми руководил Святой Дух, — слишком быстро ответил Валендреа. Губы Климента изогнулись в неприятной улыбке. — А может быть, ими руководило сознание, что никто из них, и вы в том числе, не сможет набрать достаточно голосов для победы? Сегодня они схлестнулись сильнее обычного. — Вы амбициозны, Альберто. Вы думаете, что эта белая сутана осчастливит вас? Уверяю вас, это не так. У них и раньше случались подобные разговоры, но в последнее время взаимные выпады обострились. Оба прекрасно понимали друг друга. Они не были друзьями — и не могли ими стать. Валендреа всегда удивляло, что остальные считали их отношения священным союзом двух набожных душ, для которых превыше всего — нужды церкви. На самом деле они были совершенно разными людьми. Их связь держалась на совершенно противоречащих друг другу интересах. К чести обоих, никто из них не шел на открытый конфликт. Валендреа был слишком умен для этого — с Папой не полагалось никому спорить. Климент видел, что большинство кардиналов поддерживают государственного секретаря. — Я хочу, чтобы вы, Святой Отец, жили долго и счастливо. — Вы не умеете лгать. Он уже порядком устал от выпадов старика. — Какая разница? Когда начнется конклав, вас все равно уже не будет. Зачем вам думать о будущем? Климент пожал плечами: — Действительно, какая разница? Меня положат в раку в базилике Святого Петра, как и всех, кто раньше сидел на этом престоле. Мне все равно, кто станет моим преемником. Но Валендреа? Ему далеко не все равно. Что было известно старому Папе? В последнее время он часто делал странные намеки. — Святого Отца что-то тревожит? Глаза Климента вспыхнули. — Вы оппортунист, Альберто. Грязный политикан. Я назло вам проживу еще десять лет. Внезапно Валендреа решил перестать притворяться: — Сомневаюсь. — На самом деле я бы хотел, чтобы престол достался вам. Вы сами убедитесь, что это совсем не то, что вам кажется. Может, вы и должны стать им. Альберто уточнил: — Стать кем? Несколько секунд Папа молчал. — Стать Папой, конечно, — сказал он после раздумья. — Кем же еще? — Что вас тревожит? — Мы глупцы, Альберто. Мы все, во всем нашем величии, всего лишь глупцы. Мы не можем даже примерно осознать, насколько Бог мудрее каждого из нас. — Ни один верующий не усомнится в этом. — Мы навязываем всем наши догмы и ломаем жизнь таких людей, как отец Кили. Он просто священник, который пытается поступать по своему разумению. — Он больше похож на оппортуниста — говоря вашими же словами. Ему нравится быть и центре внимания. Но когда он давал клятву следовать нашему учению, он не мог не понимать позиции церкви. |
