Об этой истории упоминает Андрей Иллеш в своей книге «Загадка черных ящиков». Она не только помогает точно установить время, но представляет существенный ин­терес и сама по себе.

Майор Кашин был пилотом, на Камчатке и был рас­квартирован на авиабазе Елизово, неподалеку от Петропав­ловска. Он получил приказ на взлет перед самым рассветом [выделено мной. — М.Б.)

Это соответствует первой зафиксированной позиции 544 в 17.46 GMT, и дальнейшие комментарии Казмина ука­зывают на то, что он мог быть пилотом 544-го. Если это не так, то совершенно ясно, что он взлетел почти в то же самое время. В тот день восход на Камчатке наблюдался в 18.00-GMT на уровне моря и в 17.40 GMT на высоте 8000 мет­ров. Если бы он взлетел намного раньше, чем за несколько минут до 17.46 GMT, это не могло бы, повторяю, не могло бы считаться «перед самым рассветом».

«Через несколько минут Казмин уже находился в воздухе. Курс 120, к Тихому океану, высота 8500 метров. После пере­сечения береговой линии Казмин услышал по радио, что пи­лот Емельянов тоже взлетел и резервная пара приведена в состояние боевой готовности. Радио Казмина было настрое­но на частоту контроля за полетами, и он слышал приказ на взлет. Но он также хотел связаться с землей и запро­сить инструкции, поэтому он попросил штурмана сделать это с помощью, его собственного радио».

Здесь мы видим, что Казмин летел на МиГ-31, который, в отличие от МиГ-23 или Су-15, пилотируется экипажем из двух человек. В то время МиГ-31 был самым последним, все еще секретным истребителем с превосходной электроникой.

Только спустя несколько лет Советы признали, что МиГ-31 вообще существует.

Когда Казмин находился на расстоянии 220 км от сво­ей базы, прямо перед собой он увидел темный сигарообраз­ный силуэт. Самолет летел с погашенными огнями. Казмин просигналил ему своими навигационными огнями. Обыч­но он летел с навигационными огнями, включенными на 30% мощности, чтобы экономить энергию и не ухудшать ночного зрения. Он переключил свои навигационные огни на 100% мощности несколько раз, но не получил никако­го отклика от нарушителя. Затем он несколько раз вклю­чил и выключил свои посадочные огни, но вновь без вся­кого результата. Наконец Казмин попросил землю осветить нарушителя прожекторами, но не получил никакого отве­та с земли на свой запрос. После этого у него стало кон­чаться топливо и ему пришлось возвращаться, не предпри­няв никаких действий. Он наблюдал нарушителя около 20— 30 секунд.

На следующий день после разбора полетов с участием высокопоставленных военных из Хабаровска Казмину позво­нил сам маршал Огарков, который спросил его: «Почему вы не сбили этот самолет?» Казмин ответил: «Потому что у меня не было приказа». Маршал Огарков был рассержен и ска­зал: «Я не спрашиваю вас, получали вы какие-нибудь прика­зы или нет, я спрашиваю вас, почему вы его не сбили».

Маршал Огарков был в то время начальником советского Генерального штаба. Он знал о сложности и угрожающей при­роде событий, которые происходили над Камчаткой во время этого столкновения, и был уверен в том, что Казмину следова­ло бы сбивать любого нарушителя, который оказался бы по­близости. Сложнее ответить на вопрос, почему встреча Каз­мина с сигарообразным самолетом произошла так внезапно.

Начать с того, что Казмин увидел «сигарообразный силу­эт» прямо перед собой совершенно неожиданно и наблюдал его в течение 20—30 секунд. Очевидно, он не ожидал, что уви­дит этот самолет. То есть, иначе говоря, наземный контроль ничего ему не сказал. Он не знал, что это было, и отнесся к этому самолету как к неизвестному, который мог оказаться и советским. Он сказал маршалу, что «у него не было приказа», под чем он понимал, по всей вероятности, что у него не было приказа, относящегося к этому конкретному самолету.