Приблизительно в то же самое время Осипович сбива­ет RC-135, как он объясняет полковнику Докучаеву в сво­ем интервью «Красной Звезде»:

«Когда он [нарушитель. — М.Б.], проник в наше воздуш­ное пространство, я получил приказ перехватить этот са­молет. Я зажег огни и дал четыре предупредительных оче­реди перед носом самолета. Но он никак не отреагировал, и я получил приказ уничтожить нарушителя. Мы приближа­лись к западному побережью Сахалина, и я выпустил две ра­кеты. Я знал, что это не истребитель, и был убежден, что это был самолет-разведчик,RC-130илиRC-135,учитывая его скорость, высоту и другие характеристики».

Докладывая генералу Строгову, заместителю командую­щего авиацией Дальневосточного военного округа, генерал Корнюков комментирует:

— Пилот — подполковник Осипович, замкомандира пол­ка. Он выпустил две ракеты.

— Какие?

— Две Р-98.

05.52

KAL 007 кратко отвечает на вызов KAL 015. Только че­тыре зашифрованных слова на корейском, которых оказы­вается достаточно, чтобы успокоить KAL 015, который отве­чает «Roger» [«понял». — Е.К.]и прекращает передачу.

Эти переговоры, записанные в диспетчерском центре Токио-Нарита, указывают не только на то, что KAL 007 все еще продолжал нормальный полет над Японским морем, в конце первого часа, но также и то, что он находился в зоне действия VHF Токио.

Второй час

05.42

Истребитель 805, МиГ-31, поднимается в воздух во вто­рой раз, за ним следует истребитель 121, другой МиГ-31, ко­торый взлетает с «Сокола» в 05.45.

05.46

Истребитель 163 взлетает со Смирных на севере Саха­лина и начинает свою вторую миссию в этот день.

Детали этой миссии были реконструированы исходя из информации на ленте Киркпатрик и на основании записи переговоров между советскими истребителями и их назем­ным контролем, приложенным к отчету ИКАО 1993 года. Два этих источника в значительной мере схожи, но не со­всем. В отличие от записи переговоров между наземными пунктами, которые дают нам отрывочные, хотя и бесцен­ные данные, в случае со 163-м переговоры летчика с землей позволяют нам получить длинные, почти не имеющие про­белов в последовательности передачи, которые вел пилот. Они помогают нам составить более полное представление о том, что один советский перехватчик, в данном случае 163 (МиГ-23?), предпринимал на протяжении второго часа. Мы узнаем в другом месте, что фамилия пилота была Литвинов. Помните: все, что случилось, не было видеоигрой. Три со­ветских истребителя, 805, 121 и 163, и два или три амери­канских самолета, участвовавших в событиях, пилотирова­лись молодыми людьми, трое или четверо из которых будут мертвы к тому времени, когда бой закончится. Осипович сбивает самолет-нарушитель в то же самое время.

Истребитель 163 вскоре встречается с нарушителем к северу от мыса Терпения. В 06.08 он сбрасывает дополни­тельные топливные баки, хотя они все еще полные, и начи­нает серию неистовых маневров, пикируя с высоты 25 ООО футов до 12 ООО футов, затем поднимаясь почти вертикаль­но вверх на высоту 23 ООО футов, делая в то же самое время резкие смены курса. Нарушитель, должно быть, был неболь­шим и маневренным самолетом, возможно, тем же самым самолетом, который двигался ломаным курсом над Камчат­скими горами.

Дополнительные топливные баки истребителя дорого стоят, и ни один пилот не станет умышленно их сбрасывать, особенно когда они все еще полные, если только он не гото­вится вступить в бой. Как кажется, истребитель 163 взлетел, чтобы преследовать нарушителя, который проник в воздуш­ное пространство Сахалина в 250 милях к северу от того места, где произошли описываемые ниже события. Само­лет, который он преследовал, пересек Сахалин, следуя кур­сом на юго-запад, пытаясь в то же время стряхнуть истре­битель со своего хвоста.