Когда я возвратился в Саппоро, я информировал Ишизаки о моих находках на острове Окушири. Студия была на­столько впечатлена моими находками, что они решили под­готовить двухчасовую передачу о моем открытии. На сле­дующий день они отправились вместе со мной, чтобы снять мое интервью с губернатором Хоккайдо. Во время интер­вью губернатор показал мне альбом с фотографиями пол­ной коллекции объектов, найденных на японских берегах. Я попытался найти обломок от «Старфлайта», который со­ответствовал найденному на острове Ребун в сентябре 1983 года, но его там не было. Когда губернатор спросил меня по­чему этот предмет меня так интересует, я рассказал ему о фрагменте N3, который я кратко описал (см. рис. 8). Я до­бавил, что надеюсь посетить штаб-квартиру JMSA в Отару, чтобы посмотреть их архивы.

Следует сказать здесь несколько слов о людях, живущих на Хоккайдо, чиновниках и всех прочих. Разделяя некото­рую осторожность жителей других японских островов по ряду вопросов, в которых японское правительство исполь­зовало свою власть, чтобы пресечь любопытство, в случае KAL 007 жители Хоккайдо не разделяли полностью замк­нутость других японцев. Катастрофа с корейским лайнером произошла. Он упал практически рядом с их порогом и, та­ким образом, это до некоторой степени было их катастро­фой — относительно которой они должны были сделать все, что было в их силах. То же самое справедливо и по отноше­нию к офицерам JMSA, хотя, находясь на государственной службе, эти офицеры вели себя осторожнее.

Отару расположен в пределах юрисдикции губернато­ра Хоккайдо. Он позвонил в JMSA и поговорил с коман­дующим базы, адмиралом, который согласился встретиться со мной. Встреча была назначена на следующее утро. Пре­жде чем губернатор повесил трубку, Ишизаки, руководив­ший командой телевизионщиков, попросил у губернатора позволить ему сказать несколько слов адмиралу. Губернатор передал телефон Ишизаки. Ишизаки сказал адмиралу, что снимает обо мне передачу, и просил разрешения сопрово­ждать меня во время визита. Несколько застигнутый врас­плох, адмирал какое-то время молчал. Он знал теперь, что сцена на другом конце линии снимается на пленку и наши переговоры записываются. Более того, звонок поступил: от самого губернатора. Адмирал не мог отказаться и позволил группе НВС сопровождать меня.

На следующий день караван такси и автомобилей НВС прибыл, для того чтобы доставить Ишизаки, телевизионщи­ков и меня в штаб-квартиру JMSA b Отару. Нас уже жда­ли. Хотя JMSA и является частью японской военной маши­ны, это гражданская организация. Японцы тщательно это подчеркивают, хотя в JMSA существует военная иерархия и они используют вооруженные суда. Поскольку, прежде чем стать пилотом, я был капитаном судна, люди в штаб-квар­тире встретили меня тепло. Они показали мне архивы, ко­торые я рассматривал при работающей камере. И мне даже разрешили снять фотокопии с этого материала. К сожале­нию, здесь не было фотографий обломков самолета, кото­рые я искал, и в частности обломка N3. Они пообещали на­править мне копию, если смогут найти фотографию. Тем не менее моя поездка в Отару не прошла впустую. Я нашел ряд свидетельств о плававших обломках, найденных в Охотском море или на его берегах, которые могли принадлежать лишь американскому военному самолету.

После Отару я отправился в Вакканай, в котором нахо­дился временный штаб поисковой операции, проводившей­ся у берегов Монерона. Я слышал, что городской совет про­делал большую работу, чтобы доброжелательно принять се­мьи погибших, и организовал постоянную выставку личных предметов, принадлежащих пассажирам. Тем не менее, когда я прибил, все эти объекты были упакованы в деревянные ящики. Затем я пошел в местный штаб JMSA. После неко­торого колебания мне показали — под большим секретом и только на несколько секунд — фотографию N3.