Осколки камней зависли в воздухе, почти поблескивая в пещерной темноте. Я потянулась руками к застывшему потоку сухой грязи и просеяла ее между пальцами.

Я могла бы пробежать под каскадами земли и камней и выбраться наружу невредимой. Могла бы позвать на помощь. Но вместо этого рискнула осмотреться. Куки застыла на полушаге. Над ее головой завис огромный валун, медленно пробивающийся сквозь пространство, угрожая раздавить ее, как спичечный коробок. После такого она не выживет.

Я бросилась сквозь плотный воздух, пригнулась и навалилась на нее всем телом, пытаясь прижать к земле в тот самый момент, когда время с ревом, будто стараясь отомстить за непредвиденную остановку, пошло своим чередом. Пока все вокруг нас взрывалось, я отталкивала Куки с пути больших камней, но одного не заметила: срикошетив от моего затылка, он свалился на землю. Сокрушительный удар отдался огнем по всему позвоночнику, и я стиснула зубы, готовясь к вспышке боли и прикрывая руками голову Куки. Еще несколько секунд вокруг все грохотало, а потом наступила тишина. Все закончилось так же внезапно, как началось. Потоки земли превратились в тонкие струйки, а затем и вовсе исчезли. Осели клубы пыли. И тогда Куки издала самый чудовищный вопль, какой мне доводилось слышать. От него завибрировали мои кости и, разумеется, неустойчивый потолок.

– Серьезно? – ехидно поинтересовалась я едва слышным голосом, пытаясь с нее сползти. – Другого времени поорать не нашлось?

Она тут же умолкла и огляделась, смаргивая пыль с ресниц.

Я сплюнула тягучий налет во рту и спросила:

– Ты ранена?

– Нет, нет. О боже, а ты?

Я задумалась.

– Кажется, нет. По крайней мере, жить буду. – Спина горела, но двигаться я могла. А это всегда хороший знак. – Больше так не ори. Мы вроде как в дышащей на ладан пещере.

– Извини.

Вспомнив о Терезе, я пробралась сквозь хаос и опять полезла вверх по обвалу. Я все еще ее чувствовала.

– Тереза, ты там как? – Не получив ответа, я оглянулась на Куки. – Сможешь вернуться к Развалюхе и принести фонарик, воду и одеяло?

– Конечно, – ответила она, медленно поднимаясь на ноги.

– Точно ничего не болит?

– Точно. Но ты… – Несколько долгих мгновений она смотрела на меня не мигая. – Ты спасла мне жизнь.

– Ничего подобного. Честное слово. – Не время для таких разговоров.

– Я никогда такого не видела.

– Вся жизнь пронеслась перед глазами? Тебя посетило легкое разочарование? Знаешь, когда такое случается со мной, то…

– Нет. Ты. То есть как ты двигалась. Твой отец говорил об этом, но… я никогда не видела. – Куки пребывала в полном замешательстве.

– Давай отложим самое вкусное на потом. Фонарик, помнишь?

– Да, точно. Фонарик. Иду.

И она пошла. Ко мне. Я изо всех сил старалась не рассмеяться, но, видимо, плохо старалась. Пришлось пальцем показывать ей, куда идти. Куки развернулась, открыла телефон, чтобы подсветить себе, и направилась вдоль рельсов на выход, пройдя мимо призрака шахтера. Глядя на него, я затаила дыхание. Он проводил Куки взглядом и только потом посмотрел на меня. Из-за света фонаря на каске его лицо оставалось в тени. Все имеющиеся в моей голове знания говорили о том, что смерть настигла его приблизительно в тридцатые годы.

Я не сводила с него глаз, а он отсалютовал мне, коснувшись козырька каски. Мертвых шахтеров я раньше не видела. Всяких призраков повидала, но шахтеров среди них не было. Учитывая местность, здесь, наверное, добывали медь. А может, и серебро.

Он подошел ко мне, остановился и попытался сквозь меня увидеть, на что я смотрела все это время. Призраки – жутко любопытные ребята.