Неожиданно на моей груди завозились и ощутимо царапнули кожу острыми коготками, с поразительной легкостью пропоров насквозь кожаную куртку, плотную рубаху и тонкую поддевку из местного варианта шелка. Вздрогнув от неожиданности, я опустила глаза и с замиранием сердца встретила пристальный, откровенно изучающий взгляд двух ярко золотых зрачков, пылающих в темноте, словно зажженные факелы.

- Лин? - сглотнула я, от растерянности едва не уронив кота на пол. Но шейри быстро сориентировался, ловко ухватился коготками за ворот, подтянулся и снова на меня взглянул. В упор. Своими необычными, слегка раскосыми глазами, в которых светилось так много... но, одновременно, не было почти ничего знакомого.

- Это ты? - вдруг спросил он неожиданно глубоким, бархатистым, каким-то рыкающим голосом, от которого стены палатки заходили ходуном, а я с ног до головы покрылась холодные мурашки.

- Я, Лин.

- Хорошо, - удовлетворенно отозвался бывший демон, после чего снова закрыл глаза и, по-хозяйски пристроив мордочку на моем плече, снова крепко уснул.

Какое-то время я сидела, ни жива, ни мертва, с тревогой ожидая, что случится что-нибудь еще, но он просто сладко сопел мне в шею и больше не собирался говорить.

Боже...

Я прикрыла глаза и мысленно досчитала до десяти, чтобы успокоить зашедшееся в бешеном галопе сердце.

А вот об этом я братикам еще не сказала. И даже намекать не посмела на то, что Лин сейчас... как бы это сказать... совсем не тот, которого они знали. Вернее, на самом деле именно сейчас он стал настоящим Линкхардом, но вот что это означало - не знаю ни я, ни, наверное, сам Аллар. Слишком уж это невероятно. И слишком сильно Лин изменился после того, как я ВЕЛЕЛА ему стать самим собой. Еще тогда, возле тела издыхающего демона. Когда меня потряхивало от пережитого, а язык по привычке молол всякую чушь, чтобы хоть как-то разбавить царящую вокруг гнетущую тишину.

Конечно, я очень хотела, чтобы он жил. Безумно рада, что у него это все-таки получилось. Но то, кем он стал... и то, как он смотрел на меня последние два дня... боже... я даже не знаю, что именно натворила! И о чем именно его попросила, когда неистово умоляла в каком-то бреду, чтобы он снова стал цельным!

И вот он стал. Мой знакомый до боли Ведьмин кот. Вредный попутчик, ехидный кошак, крылатый конь, самый преданный и верный друг, в которого так неожиданно превратился несносный, эгоистичный демоненок. Я знала форму каждого коготка на его лапках. Помнила каждое слово, которое он произнес. Знала, чего он боялся, о чем мечтал, к чему стремился, чего желал и от чего хотел отказаться ради меня... но когда наутро после самого трудного дня в моей жизни он вдруг открыл эти странные, будто бы напоенные солнцем глаза и в упор посмотрел, как будто видел впервые в жизни... честное слово, у меня сердце ухнуло в пятки. Потому что это больше не был мой маленький Лин. Это был кто-то другой. Кто-то неизмеримо старше, мудрее и, вместе с тем, суровее него. Кто-то иной, кто вдруг проснулся в теле бывшего кота-шейри. Кто-то, кому удалось прожить сотни эпох. Кто видел рождение и расцвет этого мира. Кто-то, кто некогда пожелал его исправить, потом - даже уничтожить. Кто предал своего создателя, решив, что сделает это лучше. И кто принял затем на свои белоснежные крылья непроглядную Тьму Подземелий.

Он отвернулся потом от Айда - это правда, которую подтвердил сам Владыка Ночи. Он был наказан за свой проступок. И наказан страшно - расколотой личностью, потерянной памятью, разбитым на множество частей сердцем. Однако в то утро, когда я впервые посмотрела на него без масок, мне вдруг стало страшно. Не оттого, что я боялась его самого. Нет. Я вдруг испугалась, что после всего случившегося потеряю его навсегда. Моего хитрого демона, славного ангела, верного Хранителя, не побоявшегося сломать себе крылья ради того, чтобы я жила.