Цветок жизни — это девятнадцать пересекающихся окружностей, заключенных в одну общую окружность. Согласно верованиям древних, все сущее заключено в этом Цветке. Нет ничего во вселенной, что не манифестировало бы себя в этом образе, говорится ли о законах физики, о языках, о биологических формах жизни или о судьбе. Девушка опять вспомнила Изумрудные книги Гермеса-Трисмегиста, в которых рассказывается о Залах Хроник… Многие будут пытаться проникнуть в Залы Хроник, пока одна из этих групп численностью в три человека, пришедшая с Запада, не отворит проход звуком голоса. Там люди обнаружат винтовую лестницу, ведущую в подземную комнату. Из этой комнаты выходят три канала, и три человека с Запада направятся по правому каналу. В Изумрудных книгах говорится и о сакральных рисунках, встреченных группой на своем пути, и первым рисунком должен стать Цветок жизни. Под конец переход слегка поворачивает вправо и открывается в большую комнату. И в той комнате можно найти свидетельства существования цивилизации на планете Земля многие миллионы лет назад…

Неужели те Изумрудные книги, скорее философско-абстрактные, нежели научные, говорят правду?

Три человека пришли с запада — со стороны Сахары. Затем попали в подземные помещения, отворив дверь. Не голосом, конечно, а посредством рычагов, но ведь древние манускрипты могут быть переведены неточно… Винтовая лестница — спираль Фибоначчи. И первый из сакральных рисунков — Цветок жизни — сейчас под ногами.

Девушка чуть ли не побежала к противоположной стороне Круглого храма, где увидела невысокий проход, дающий путь дальше. Там от небольшого тамбура отходили три длинных туннеля. Под три пирамиды Гизы. И правый туннель, конечно же, ведет под Великую пирамиду.

Мы почти у цели!..

От волнения девушка дрожала.

На глубине около ста метров под плато люди стояли и смотрели на темные туннели. Чем они оканчиваются, люди не знали. Гладкие полированные стены, такие же гладкие потолок и пол. Никаких рисунков более, никаких иероглифов или надписей на иных языках. Лишь три туннеля, теряющиеся вдали, в темноте. Самый длинный туннель — левый — ведет к пирамиде Микерина-Менкаура. Средний — к пирамиде Хефрена-Хафра. Правый — к пирамиде Хеопса-Хуфу, к Великой пирамиде.

Под ней должен находиться космический корабль… Тот самый корабль, что так усердно прячет НАСА.

Осталось не больше четырехсот метров.

Группа двинулась правым туннелем. Звук шагов почти не отражался от гладких стен. Впереди, вопреки написанному в Изумрудных книгах, туннель делал поворот не направо, а круто налево. Поворот приближался по мере движения людей, и что за ним — пока неясно. Темнота и тишина, царившие тут десять тысяч лет, давили тяжестью веков на психику, провоцировали странные фантомные видения и чувство легкой паники. Началась клаустрофобия.

Стохадский попросил остановиться, чтобы перевести дух. Люди на полпути к повороту сделали короткий привал. затем двинулись дальше. Ближе, еще ближе. До поворота осталось метров тридцать.

— Как ты думаешь, что там? — почти шепотом спросил Стохадский девушку.

— Не представляю, — так же тихо ответила она.

Корабль? Но вдруг — нет? Тогда что там может быть сокрыто так долго от людей, охраняемое проектом «Коперник»?

Они достигли поворота. Приборы ночного видения различали еще одну дверь, массивную каменную плиту с одним-единственным рычагом. Елена коснулась рычага, ощутила его равнодушную прохладу и шероховатость металла.