— Вы не мой советник, чтобы давать мне советы, — грубо прервал его шламан Каций. — О чем император хочет поговорить?

— Мне это неизвестно, — признался советник. — Но дело не требует отлагательств. Прошу простить мою навязчивость, но я в самом деле обязан доставить вас во дворец императора Ануэра.

Шламан задумался. Советник Саил, услышав отказ лететь к Ануэру, занервничал. Видимо, император пригрозил отрубить ему голову, если верховный жрец Арстага не прибудет во дворец. Но коли император озвучил подобную угрозу своему главному, по сути, советнику, информация, которой он желает поделиться, и в самом деле важная.

Каций посмотрел на сына. На лице Кеница отразилась заинтересованность и молодецкая беспечность. Жрец не понимал, что Ануэр, приглашая в свой дворец, может затеять какую-нибудь пакость. В конце концов, Терсе-нова вовсе не надо, чтобы под ее боком, прямо у западных границ образовалось новое государство, способное, вероятно, на протяжении нынешней эпохи расцвести и тем самым создать угрозу Империи. Хотя, с другой стороны, для того, чтобы народ Танта-Арстага забыл последний Приход и прочно встал на ноги, требуются десятилетия, даже столетия. У императора достаточно времени, чтобы устранить неугодных соседей.

Верховный жрец принял решение.

— Хорошо, ин-советник, я отправлюсь к императору. Но Каций останется вместе с караваном.

Гость облегченно выдохнул.

— Я понимаю. — Он опять склонился в почтенном поклоне.

— Ждите меня в геликоптере, — приказал шламан.

Затем он подъехал к сыну вплотную и заглянул в его темные глаза.

— Каций, я должен выяснить, о чем хочет поговорить император. Тебе же поручаю вести караван дальше. Весь жреческий состав и все воины отныне в твоем полном распоряжении вплоть до моего возвращения. — Шламан помолчал. — Может случиться так, что император не пожелает отпускать меня обратно к своему народу…

— Но отец, он не…

— Император Ануэр достаточно властолюбив, чтобы инициировать расправу над нами в случае, если караван достигнет береговой линии. Потому я отправляюсь к нему, чтобы выяснить все до конца. Если же к концу дня я не вернусь, поворачивай караван строго на запад.

Кениц непонимающе смотрел на отца. Сейчас караван двигался почти строго на север, к побережью спасительного Великого океана, вынужденно делая петлю в обход территорий Империи Терса-нова. До воды осталось еще много дней пути… Но если сейчас свернуть и продолжить движение на запад, оно приведет лишь в пустыню. В настоящую пустыню, гораздо более суровую и непригодную ни для выживания, ни для пересечения, чем нынешняя степь. Песчаные барханы пустыни тянутся на сотни и сотни километров, обрываясь глубокими ущельями. Мертвыми. Идти на запад означает идти на верную смерть.

— Отец, на западе ничего нет. Люди не вернутся из тех пустынь.

— Дослушай меня до конца, — упрекнул шламан Каций. — Если к концу дня я не вернусь, разворачивай караван на запад. Постарайся отвести его подальше от границ Империи, а затем вновь поворачивай к океану. Его воды простираются почти над всем северным полушарием, потому ты обязательно выйдешь к берегу. Уже там, по береговой линии веди караван прочь от имперских границ, если понадобится, то веди их неделями, пока не встретишь подходящее место для основания колонии.

— К чему это все? Ты опасаешься, что император сначала расправится с тобой, а потом вышлет войска для уничтожения всех нас?

Шламан Каций обернулся, убеждаясь, что военный советник Саил не мог слышать их разговора.

— Ануэр не будет слать своих солдат в степь.