– Мы пока не можем тебе сказать. Ночь не простит нам, правда, Хугин? – Услышав свое имя, собака еще раз подтверждающе гавкнула. – Прислушайся к себе. Спасение – в твоей душе. Пойми это.

– Как мне понять, если вы изъясняетесь загадками, – сухо сказала я. Гадалки часто сплетают нечто непонятное, что можно трактовать совершенно по-разному, но я вдруг вспомнила ту ужасную тьму, что говорила со мной во снах, и невольно поежилась. Старуха случайно попала практически в точку.

– Они хотят тебя! Они охотятся за тобой! Они совсем рядом! – снова заговорила старуха, глядя на меня беспокойными, словно пламя костра, глазами. – Берегись! Их отметка вот здесь, у тебя на лбу!

С этими словами она протянула ко мне свою высохшую руку, и я вдруг увидела, что это вовсе не рука, а кривая птичья лапка.

Не сдержавшись, я вскрикнула и отступила, а Хугин хрипло залаял. Вернее, захохотал.

– Только он поможет тебе! Проси у него защиты! – сказала старуха и ткнула скрюченным пальцем-когтем в ужасного пса.

Но я уже не слушала ее, а бежала, охваченная ужасом, прочь, не разбирая дороги.

А вслед мне несся ужасный хохот сумасшедшей старухи и хриплый лай пса.

Нет, все-таки гадалка несла полнейший бред. Ну кто станет на меня охотиться? Какая опасность может угрожать мне, обычной московской школьнице? Ну ладно бы я была дочерью олигарха, но мой-то папа уж точно не олигарх!

«Просто забудь об этом. Сделай вид, что ничего не произошло», – уговаривала я себя. Но ужасный смех по-прежнему звучал в моих ушах, и страх железными зубами вгрызся в сердце.

В это время мама приготовила нам завтрак. Мы с папой поели, соревнуясь, кто быстрее, а потом он повез меня на автобусную остановку.

– Будь огурцом! – сказал он на прощанье, и я засмеялась.

Это наша давняя, еще детская шутка. Про огурца-молодца. Когда я слышу ее, на сердце всегда теплеет.

Подошел автобус. Я влезла в него, поздоровалась с Андреем и, усевшись на свое привычное место, стала терпеливо ждать, пока мы соберем по остановкам всех ребят, кто, как и я, имеет счастье пользоваться услугами школьного автобуса.

До начала уроков мне не удалось поговорить с Артуром. Он снова немного опоздал (вот так и убеждаешься в преимуществе простого школьного автобуса перед «Роллс-Ройсами»). А далее его вниманием полностью завладела Виола, и я едва смогла застать его одного.

– Привет, – сказала я, наконец столкнувшись с ним на школьном дворе.

Артур задумчиво стоял в тени деревьев. Я вообще заметила, что он недолюбливает солнце, видимо, оберегая бледную кожу от загара. А зря. По-моему, легкий загар все-таки был бы ему к лицу.

– И тебе привет, – отозвался он.

Он смотрел на меня совершенно равнодушно, и по его лицу невозможно было ничего прочитать.

– Я увлекаюсь журналистикой и веду внутришкольную видеопередачу, – перешла я к делу. – Думаю, ребятам будет интересно узнать о тебе побольше. Не согласишься ли дать небольшое интервью?

– Хорошо, но только с двумя условиями.

Терпеть не могу таких ребят, которые сразу же начинают звездить и ставить всякие условия. Можно подумать, он какая-нибудь важная персона, за которой я гоняюсь, мечтая об интервью как о манне небесной. А ведь, с другой стороны, и вправду гоняюсь. Лена недвусмысленно намекнула, что это мой шанс реабилитироваться после первого провала.

Но я, понятно, не стала сразу орать: «Конечно, я на все согласна!», а, напротив, выдержала паузу, не выдавая своего интереса.

– Первое – я могу не ответить на какой-нибудь вопрос безо всяких объяснений, – продолжил он, я кивнула.