Кухня оказалась крошечной, что с лихвой компенсировалось размерами ванной комнаты – она была по-королевски огромной. Вода в доме нагревалась при помощи газовой горелки, но зато Рита не испытывала проблем во время летнего отключения горячей воды.

Но самым-то шиком, изюминкой этой квартиры был чёрный ход! В кухне имелась деревянная дверь, обычно закрытая на задвижку – вот за ней-то и скрывался своеобразный тёмный «предбанник», из которого можно было попасть на чёрную лестницу – вернее, упереться в наглухо запертую вторую дверь. В этот предбанник Рита впихнула холодильник, потому что в крошечной кухоньке и так негде было развернуться.

Откровенно говоря, всякий раз, ныряя в эту абсолютную темень за продуктами, она чувствовала себя немного странно. Ей становилось не по себе, будто там, где-то за холодильником (ничегошеньки не видно – хоть глаз выколи!), из самой глубины этой затягивающей черноты за ней украдкой наблюдают… Не смотреть во тьму было просто невозможно, и Рита всякий раз чувствовала леденящий холод, который медленно полз по её ногам даже летом.

«Это просто сквозняки, – старалась успокоить себя Рита, – там же выход на чёрную лестницу, везде щели…» Но сквозняк был настолько нехорошим, что по телу её сразу начинали бегать мурашки, а все волоски вставали дыбом. Рита нехотя призналась себе в том, что испытывает дикий страх, совершенно необоснованный, нелогичный и необъяснимый. Ей казалось, что в этом тёмном закутке скрывается нечто, явно недоброжелательно к ней настроенное.

Каждая необходимость открыть холодильник сопровождалась непременным ощущением мороза по коже и пристального наблюдения. В конце концов, Рита накрутила себя до такой степени, что уверилась в том, будто там – за холодильником – упорно ждут, что однажды она забудет запереть дверь кухни на щеколду, и тогда… Что будет тогда, Рита предпочитала не додумывать, но всякий раз, вылетая из закутка с бешено колотящимся сердцем, закрывала за собой дверь и для верности дёргала несколько раз за ручку – надёжно ли.

Впрочем, судя по всему, замки и щеколды были этому существу нипочём. Частенько, моя в кухне посуду или перемешивая на сковородке какое-нибудь рагу, Рита затылком чувствовала взгляд. Подмывало резко обернуться и «застукать» смотрящего – но на это ей храбрости так и не хватило.

Ночью, лёжа на кровати с закрытыми глазами, она иногда снова ощущала чужой, тяжёлый и недобрый, взгляд. Рита холодела, боясь даже пошевелиться.

А дальше становилось всё веселее и веселее… Оно раскидывало её вещи по квартире, открывало краны на кухне или в ванной, зажигало свет в туалете… Рита была твёрдо уверена в том, что сама никак не могла этого сделать – потерями памяти она не страдала, да и раздвоением личности тоже.