В парной, протопленной до трехсот градусов по Фаренгейту, девчонки постелили простынки и улеглись на горячие доски личиками вниз. Никита подмигнул Вадику и принялся бессистемно махать вениками над Наташей, приговаривая, что в современной Европе он парщик номер один. Вадик, догадавшись, что Карина ждет от него того же самого, вытащил из кадки дубовый инструмент, поправил рога и подошел к станку.

Атмосфера мгновенно накалилась. И не могла не накалиться. Веники были качественными и свежими. А женщины настоящими. Вадику оказалось далеко до мастера Никиты. После пары ударов он уже притомился и мечтал окунуться в бассейн.

— Я в Германии как-то был. Немцы, оказывается, баню не любят, — размахивая эвкалиптом, читал просветительскую лекцию Никита, — якобы мозг получает серьезную нагрузку и восстанавливается целую неделю. Но дело совсем не в бане. А в мозгах. Наш мозг никакой нагрузки в бане не испытывает.

С этими словами он врезал веничком по глянцевым от пота мячикам Наташи. Мячики запрыгали от восторга.

Вообще-то, в Германии мастер не был, но зато ездил пару раз на Урал к тетке. Что равноценно.

Наконец великий парщик Европы швырнул инструмент в кадку и скомандовал:

— В воду! Всем в воду! Бегом, девочки, бегом! Шнелле!

Он выскочил из парилки и, сбросив на ходу простыню, с разбегу сиганул в бассейн бомбочкой, чуть не выплеснув из него всю воду.

— Кла-а-а-ас!

Наташа прыгнула следом, взвизгнув и зажав пальцами нос. Карина же обнажилась грациозно, бросив простынку на вешалку, после чего неспешно спустилась в воду по ступенькам, возбуждающе поигрывая мячиками и демонстрируя на копчике синее тату откровенно уголовного содержания. Подплыла к водопаду и выпрямилась, подставив голову и грешные прелести под его прохладные струи.

Вадик нырнул прямо в простыне и шапочке. Пока он не очень комфортно чувствовал себя в обществе малознакомых дам, пусть даже готовых на все. Дамы засмеялись.

Увидев стоящую под водопадом Карину, он по привычке стеснительно отвернулся и ушел под воду. Якобы нечаянно. Но под водой вовремя вспомнил, что проходит сеанс экстренной терапии и отводить или закрывать глаза нет никакой необходимости. А даже наоборот — открыть их максимально широко. Для кого дамы демонстрируют свою обнаженную натуру? Не для расчлененного же поросенка.

И в принципе уже можно приступать к собственно терапии. Женщины, судя по их возгласам типа «класс», разогреты и доведены до кондиции. Во, Никита, уже приступил, в обнимку с Наташей кувыркаясь под водой. Но сначала еще сто граммов для полного подавления комплексов. И частичной потери совести. Хотя при чем здесь совесть? У него она как раз в порядке.

Вадик представил, как они с Кариной зайдут в комнатку с зеркалом на потолке, как осмотрят стены на предмет наличия скрытых видеокамер, а потом… Ее татуировка запрыгала перед его глазами, словно баскетбольный мячик. Вверх-вниз, вверх-вниз… Водки, срочно водки!

Когда он вынырнул на поверхность бассейна, то заметил незначительное изменение обстановки. Но, протерев ладонью глаза, понял, что оно значительное. Очень значительное.

Возле входных дверей, рядом со статуей греческой богини Афродиты, стояли шесть человек. Четверо мужчин и две женщины. Далеко не пролетарской наружности. Первое, что бросалось в глаза, — выражение их лиц, и только после — одежда и аксессуары. Подобное выражение бывает у граждан, увидевших ресторанный счет с двумя лишними нулями. Или с сотого этажа небоскреба разглядевших, что их машину забирает эвакуатор. Причем таращились они не столько на купающихся в бассейне, сколько на пятачок несчастного молочного поросенка.

Одежда же господ выгодно отличалась от поюзанной жилетки брокера Никиты и рабочего пиджака банкира Вадика.