Изменить размер шрифта - +
И на каждой из них были вышиты, выбиты, вырезаны цифры и буквы незнакомого алфавита.

— Тебе известно, что любое событие, оставившее след в истории, будь то борьба за власть, война, мор, наполнено страстями, в том числе похотью? А там, где поселился разврат, я легко управляю массами, даруя им наслаждение, беря под защиту, делая выдающихся служителей Бога Разврата безнаказанными. Я сам порой участвую в их безумствах и игрищах. Но иногда вознесенные мною люди забываются, начинают служить иным богам. Сейчас ты увидишь печальный конец Мессалины — жены древнеримского императора Клавдия, которой не хватило ума предаваться радостям жизни, оставаясь в тени. Она возжелала сместить слабого мужа и вместе с любовником править империей. Глупость и ложная вседозволенность привели ее к смерти.

— Если гневишь бога, жди наказания, — Алекзандр повторил недавнее изречение Бога Разврата.

Теодор дотронулся до ручки двери, на которой кроме букв и цифр неизвестный художник цветной мозаикой выложил лик античной девы. За порогом открылся небольшой сад, украшенный вазами и скульптурами из белого камня. И ухоженность необычных растений, и небольшой, но искусно сделанный фонтан, журчанием воды вносящий нотку умиротворения, и величественность украшенного лепниной здания свидетельствовали о том, что обитатели райского уголка весьма богатые люди.

Но трагедия, разыгрывающаяся в саду, вмиг вытеснила ощущение мира и покоя. На выложенной мрамором площадке, залитой солнцем, находились четверо: двое мужчин решительного вида и плачущая коленопреклоненная женщина, рядом с которой стояла другая, намного старше — мать Мессалины.

— Твоя жизнь кончена. Все, что осталось — сделать ее конец достойным, — прошептала она срывающимся голосом и протянула дочери нож.

Та взяла его трясущимися руками и приставила острием к груди. Богатые одежды не скрывали пышных форм Мессалины, и когда она всхлипывала, не решаясь покончить жизнь самоубийством, ее двойной подбородок некрасиво дрожал. На лицах мужчин ненависть боролась с брезгливостью: в Риме нет места слабым.

Один из участников, видя нерешительность жертвы, принялся осыпать ее ругательствами, изобретательно находя все более оскорбительные слова. Другой, судя по цвету тоги — легат императора, потянулся к кинжалу на поясе.

Мессалина, понимая, что ее сейчас убьют, завыла, дернулась, чтобы подняться, убежать, спрятаться от посланника кесаря, но вдруг заметила стоящего поодаль Теодора — своего кумира и наставника в развратных делах. Надежда мелькнула в ее глазах. Мессалина даже выдохнула с облегчением, словно была уверена, что Бог Разврата мановением руки разгонит скопившиеся над ее головой тучи.

— Теодор, помоги мне! — отчаянно выкрикнула она.

— Прощай, Мессалина, — произнес Теодор спокойным голосом, не тронувшись с места. — Все кончено.

Звук ударившегося о плиты ножа, выпавшего из рук приговоренной к смерти женщины, послужил сигналом для легата. Мать Мессалины закрыла лицо ладонями, чтобы не видеть, как палач склонился над жертвой, воющей от страха, и нанес ей несколько ударов кинжалом. Несчастная кулем упала на траву, густо заливая ее кровью.

Убийца, с тем же выражением брезгливости на лице, удалился, увлекая за собой второго мужчину, который, только уловив последний выдох Мессалины, перестал ее оскорблять.

Теодор, оставаясь невидимым, подошел ближе и вложил в руку погибшей небольшую монету, которая, не удержавшись в мертвых пальцах, скатилась по окрашенной кровью ткани в траву. Блеснув медным боком, монета для расчетов с блудницами на мгновение показала свой аверс с изображением сцены сношения продажной женщины и ее клиента.

— Цена жены императора — спринтия, — произнес Теодор.

Алекзандр, видевший немало смертей, был потрясен хладнокровием Бога Разврата, на глазах у которого убивали молящую о помощи женщину.

Быстрый переход