Алекзандр, видевший немало смертей, был потрясен хладнокровием Бога Разврата, на глазах у которого убивали молящую о помощи женщину.

Когда за ними закрылась дверь, и они опять оказались в длинном коридоре, Теодор заговорил:

— Со дня смерти Мессалины прошло более двух тысячелетий. Этот эпизод — краткий миг в истории Земли. За каждой из дверей лабиринта существует свой мир и интересный мне отрезок времени. Если открыть дверь напротив, мы попадем в Шезгарт, где на наших глазах произойдет судьбоносная встреча двух ящеров — прародителей могущественной расы драконов, — он улыбнулся. — Мне пришлось посодействовать, чтобы они не прошли мимо друг друга.

Неторопливо продвигаясь вперед, Бог Разврата продолжил:

— Двери направо, налево, впереди, сзади — это миры и эпохи, по которым я путешествую и, на правах хранителя пороков сею разврат и похоть. Мне будет жаль расстаться с неповторимой игрушкой, когда в Корр-У разразится война за власть.

Теодор остановился и развернулся к Алекзандру, чтобы видеть его глаза.

— И ты, Алекзандр, собираешься эту войну развязать.

В его голосе сквозил не столько упрек, сколько угроза.

— Поэтому вы заманили меня сюда? Чтобы устранить причину войны? — король сжал кулаки, готовый в любой момент дать отпор. Он не Мессалина, он поборется за свою жизнь.

— Нет, — усмешка Теодора была страшна, словно не Бог Разврата в человеческом обличии улыбнулся Алекзандру, а огромная змея, чьи холодные немигающие глаза следили за каждым его движением. — Не я стану тем, кто убьет тебя. Следуй за мной.

И опять они шли по нескончаемому коридору. Алекзандр не мог определить, насколько велика пещера. Освещенные участки терялись в темноте, как только мужчины их проходили.

Иногда огонь факелов, вспыхивающих при их приближении, высвечивал проемы в стене, за которыми начинался спуск или подъем. У одного из них Теодор остановился, жестом предлагая Алекзандру сойти вниз по спиральной лестнице.

Длинный спуск время от времени обрывался площадкой, от которой в разные стороны лучами расходились коридоры с таким же множеством дверей, как и в первой пещере.

— Сколько их здесь, лабиринтов? — полюбопытствовал Алекзандр.

— Столько же, сколько отрезков времени и миров, которые я когда-то посетил, — ответил Теодор, но поймав непонимающий взгляд короля, пояснил. — Много, очень много. Такой цифры не существует.

— Но как вы находите ту самую дверь?

— Мне стоит только захотеть попасть туда, где я однажды был, и лабиринт сам приведет меня к нужной двери.

— Но как можно попав в прошлое, увидеть грядущее? Я о своей смерти.

— Кто сказал, что мы идем к двери, ведущей в прошлое? — на лице Теодора не мелькнуло и тени улыбки, отчего по спине короля прошелся холодок.

Ему пришлось прислушиваться к словам Бога Разврата: звук шагов эхом разносился по гулкой штольне, заглушая негромкий голос Теодора:

— Однажды я захотел посмотреть, что произойдет с моими лабиринтами в будущем, и нашел их разрушенными. Двигаясь в обратном направлении, пытаясь найти причину катастрофы, я открывал все новые и новые двери, пока не увидел то, что сейчас покажу тебе.

Их спуск завершился, и в одной из пещер Теодор открыл дверь из темного дерева, обитую полосами железа.

Резкий запах гари заставил задержать дыхание и прикрыть лицо рукавом рубашки. В неверном свете пасмурного утра Алекзандр разглядел крепостную стену, резко уходящую ввысь. Массивное сооружение не походило на небольшой замок Теодора.

— Это столичная резиденция регента Корр-У, — подтвердил догадку Бог Разврата.

В королевском замке шел бой.