Когда-то был еще лось. Его избрала своей эмблемой прогрессивная партия, основанная Теодором Рузвельтом. Членов этой партии называли американскими лосями. Но лось свалился под ударами ослиных копыт и был окончательно растоптан слоном. Никакие лоси, куницы, бобры и прочие представители животного мира не выдерживают борьбы с двумя фаворитами. В лучшем случае малые партии — это их общепринятое название — могут лишь поддержать слоновьего кандидата или оттянуть часть голосов, на которые сильно рассчитывал осел.

Слонов в Америке маловато, ослов — сколько угодно. Живого слона, как я уже говорил, для сплочения республиканских рядов привели из зоопарка прямо в зал заседания Национального конвента, где четвероногое под восторженный рев двуногих важно проследовало к президиуму. Живых же ослов приверженцы демократов приводили почти на каждую встречу с кандидатами своей партии. Снимки Кеннеди и Джонсона, дружески обвивавших шею осликов, пестрели тут и там. Я жалел, что партии не поменялись эмблемами. Мне лично больше хотелось видеть в обнимку с ослом г-на Никсона…

Легко приноровилась к общественным потребностям торговля. Универмаг «Сакс-34» открыл продажу темных носков с белым ослиным профилем и с белой слоновьей тушей. Тем самым значительно облегчилось определение политических симпатий джентльменов, имеющих устойчивую привычку класть ноги на стол. Носками торговали на самом бойком месте — при входе в магазин.

— Вам пора включиться в кампанию! — возглашал продавец. — Покажите всем ваш партийный символ! Если вы еще не сделали выбор, покупайте сразу две пары и носите по одному носку из каждой пары! Слон на правой, осел на левой, если вы думаете, что впоследствии все же склонитесь к республиканцам!

Прямо на улицах продавались недорогие предвыборные галстуки с набивным рисунком. На галстуке оо слоном, стоящим на задних ногах, как в цирке у Дурова, было написано: «Никсона — в президенты!» «Кеннеди — в президенты!» — надрывался на другом галстуке осел в цилиндре «дяди Сэма».

Как-то я пошел в знаменитый мюзик-холл «Радио-сити». В полутьме — звуки великолепного электрооргана, заполняющие весь огромный зал. Но вот открывается занавес. Звучит «Янки Дудль». Вспыхивают огненные буквы; «Как его имя?» Чье имя? Да будущего президента, конечно!

С потолка спускается знак вопроса высотой с трехэтажный дом. Тотчас из-за кулис появляются… Вы угадали: осел и слон. Они пляшут под вопросительным знаком. Хор запевает песенку, которая в вольном переводе звучит примерно так:

— Как его имя? Как его имя? Кто скажет это сегодня? Кто может сказать это завтра? О-ла-ла-ла-ла! О-ла-ла! Мы знаем лишь, что он будет президентом! И он будет идти вперед, это главное!

— О-ла-ла! Э-гой! Может, он пойдет немного вправо, может, немного влево, но в общем вперед, мы это знаем! Ла-ла-ла-ла! О-ла-ла! Э-гой!

Осел и слон, кончив танец, обнялись в знак двухпартийной гармонии. Словно с небес раздался голос:

— Граждане великой страны! За кого бы вы ни голосовали, вы будете голосовать за него!

Тут на секунду наступила полная тьма, а затем там, где висел вопросительный знак, появился портрет «дяди Сэма».

— Голосуйте за «дядюшку Сэма» тысяча девятьсот шестидесятого года!

Тут «дядя Сэм» и сам обрел дар речи:

— Если вы спросите меня, какой штат я люблю больше всего, я отвечу вам…

Добрый дядюшка скороговоркой перечислил все пятьдесят под несмолкающие аплодисменты: должно быть, в зале сидели уроженцы всех штатов. Одним хлопали дружно, другим — пожиже, но не обидели никого.

Снова выскочили осел и слон, появился хор, опять вспыхнула надпись: «Как его имя?» — и грянула песня о том, что, конечно, ты пока не знаешь его имени, но можешь помочь сделать так, чтобы это было то имя, которое тебе больше нравится.