Мистер Пол Снайт принялся энергично рекламировать отца Брауна. Один за другим он слал длиннейшие панегирики в его адрес в свою газету на Средний Запад. Он фотографировал несчастного священника за самыми обычными бытовыми занятиями, и снимки эти выходили огромными фотографиями в гигантских воскресных выпусках американских газет. Он превращал брошенные им фразы в лозунги и засыпал мир «посланиями» от священника из Южной Америки. Любой другой народ, кроме американцев, давно бы уже пресытился отцом Брауном, но преподобный, напротив, стал получать весьма заманчивые и даже настойчивые предложения проехать с лекционным туром по Соединенным Штатам, и, когда он, вызвав вежливое удивление, отказался, ставки его возросли еще больше. Мистер Снайт пошел дальше, по его просьбе об отце Брауне было сочинено несколько рассказов в духе историй про Шерлока Холмса, после чего они были присланы на благословение самому герою с просьбой ознакомиться и подправить что надо. Узнав об их появлении, отец Браун выразил лишь одно пожелание: чтобы они прекратились. А это, в свою очередь, заставило мистера Снайта развернуть целую дискуссию о том, стоит ли отцу Брауну временно покинуть этот мир, свергнувшись с огромной скалы вроде персонажа доктора Ватсона. На все подобные вопросы священнику приходилось терпеливо писать ответные письма, в которых он говорил, что согласен на временное прекращение рассказов на подобных условиях, и просил отложить их возобновление на как можно более долгий срок. Его послания становились все короче и короче, и, дописав последнее, он тяжко вздохнул.

Надо ли говорить, что вся эта странная шумиха на севере не могла не докатиться до маленького южного аванпоста, где отец Браун думал пожить в тишине и покое. Многочисленные местные англичане и белые американцы уже начали испытывать гордость от того, что по соседству с ними проживает такая знаменитость. Американские туристы того сорта, что, приезжая в Лондон, громко требуют немедленно вести их к Вестминстерскому аббатству, стали наведываться на эти отдаленные берега и громко требовать, чтобы их отвели к отцу Брауну. Дошло до того, что кто-то предложил провести отдельную железнодорожную линию, чтобы возить к нему экскурсии, как если бы он был монументом. Но больше всего ему досаждали настойчивые и бойкие торговцы, не так давно появившиеся в этих краях, которые преследовали его с просьбами попробовать и их товар и вынести оценку. Даже после того как он отказывался, они не прекращали засыпать его письмами ради того, чтобы заполучить как можно больше его автографов. Маленький священник был добрым и отзывчивым человеком, поэтому все они получали то, что хотели, но случилось так, что короткий, всего в несколько слов, ответ на запрос от одного франкфуртского виноторговца по фамилии Экштейн, который он торопливо написал на карточке, изменил его жизнь самым неожиданным и страшным образом.

Экштейн, суетливый маленький человечек с шапкой пышных волос и в пенсне, не только очень настаивал на том, чтобы священник попробовал его целебный портвейн, но еще и просил сообщить ему, где и когда он это будет делать. Священника эта просьба ничуть не удивила, поскольку его уже давно перестали удивлять причуды рекламы. Поэтому он черкнул наскоро несколько слов в ответ и занялся своими представлявшимися ему более полезными делами.