Злодей пал ниц и, слез проливши много,

         Дрожал, как лист,

         А Деларю: «Ах, встаньте, ради Бога!

         Здесь пол нечист».

         Но все у ног его в сердечной муке

         Злодей рыдал,

         А Деларю сказал, расставя руки:

         «Не ожидал!

         Возможно ль? Как?! Рыдать с такою силой?

         По пустякам?!

         Я вам аренду выхлопочу, милый, —

         Аренду вам!

         Через плечо дадут вам Станислава

         Другим в пример.

         Я дать совет властям имею право:

         Я камергер!

         Хотите дочь мою просватать, Дуню?

         А я за то

         Кредитными билетами отслюню

         Вам тысяч сто.

         А вот пока вам мой портрет на память, —

         Приязни в знак.

         Я не успел его еще обрамить, —

         Примите так!»

         Тут едок стал и даже горче перца

         Злодея вид.

         Добра за зло испорченное сердце,

         Ах! не простит.

         Высокий дух посредственность тревожит,

         Тем страшен свет.

         Портрет еще простить убийца может,

         Аренду ж – нет.

         Зажглась в злодее зависти отрава

         Так горячо,

         Что, лишь надел мерзавец Станислава

         Через плечо, —

         Он окунул со злобою безбожной

         Кинжал свой в яд

         И, к Деларю подкравшись осторожно,

         Хвать друга в зад!

         Тот на пол лег, не в силах в страшных болях

         На кресло сесть.

         Меж тем злодей, отняв на антресолях

         У Дуни честь, —

         Бежал в Тамбов, где был, как губернатор,

         Весьма любим,

         Потом в Москве, как ревностный сенатор,

         Был всеми чтим.