– Как знать? – пожал плечами Гуги. – Ты не торопись, я ведь не говорил, что у нее одно зло на уме. Если она против тебя за пазухой ничего не держи, может, ей и втемяшилась блажь тебе помочь. Даже герцог Альфрик тебе помочь может – забавы ради и из‑за тайны, какую ты, сдается мне, собой являешь. С ними никогда не знаешь, что им на ум взбредет. Сами не знают, что через час сделают. Живут в дикости и потому во всех войнах

Держат темную сторону Хаоса.

Новости эти не радовали. Фаэр – единственная надежда Хольгера на возвращение домой. А может, это попросту ловушка. Но кто тратил бы время и силы, строя козни ему, чужеземцу без гроша за душой?

– Гуги, а ты с охотой подстроил бы мне каверзу?

– Нет, ты ведь не враг, ты человек добрый, не похож на тех, каких я

Повидал. – Гуги сплюнул. – Не знаю, что там Мамаша Герда задумала, и знать не хочу. Рассказал, что знал. Если хочешь в Фаэр, провожу.

– А что будет потом, тебе не интересно?

– Ничуточки. Я уж давно научился в чужие дела носа не совать.

В его громыхающем баске прозвучала горечь. Хольгер подумал, что мог бы ее использовать в своих целях. Он уже сталкивался с людьми, тяжко страдавшими от комплекса неполноценности. А Гуги наверняка был бы ему полезен – и отнюдь не в качестве проводника по ведущей в неизвестность дороге.

– Пить хочется, – сказал Хольгер. – Остановимся? Кажется, в узелке с едой что‑то такое булькает…

Гуги облизнулся. Они натянули поводья и развязали ведьмин подарок. Так и есть – несколько глиняных фляжек. Хольгер откупорил одну и протянул гному. Гуги не на шутку удивился, но не заставил себя упрашивать. Его кадык зашевелился под снежно‑белой бородой, наконец он рыгнул и предал фляжку Хольгеру.

Потом усиленно над чем‑то задумался.

– Необычные у тебя манеры, сэр Хольгер, – сказал он. – И на рыцарей Империи ты не похож, но и не сарацин.

– Верно, – сказал Хольгер. – Я живу очень далеко. А там считают, что все люди равны.

Из‑под кудлатых бровей внимательно приглядывались к нему глаза‑бусинки.

– Удивительные ты вещи говоришь. Кто же правит страной, если народ запросто равняют с господами?

– Мы выбираем совет. Там у каждого есть голос.

– Не может такого быть! Получится одна болтовня, а работы – никакой. – До того мы долго шли другими дорогами, но владетели по праву рождения слишком часто оказывались слабыми, глупыми. Вот мы и решили, что сами справимся не хуже. Сейчас в моей стране от короля почти что ничего не зависит, решают все предводители. А большинство наших народов своих королей вообще изгнало.

– Хм… Чудной разговор… Хм… Начинает мне казаться, по правде говоря, что ты – из Хаоса…

– А что это значит? – спросил Хольгер. – Я в ваших делах ничего не понимаю. Можешь объяснить?

Он предоставил гному болтать, сколько тому вздумается, но узнал немного. Гуги не блистал интеллектом, да и жил в глухих лесах. Хольгер доведался лишь, что здесь постоянно сражаются меж собой две изначальных силы – Хаоса и Порядка. Хотя «силы» – не самое подходящее название, речь идет не просто о двух воюющих армиях. Образ жизни? Духовный конфликт меж Небом и Пеклом в его земном отражении? Как бы там ни обстояло, опорой Порядка были люди, хотя большинство из них не отдавало себе в том отчета; а некоторые – ведьмы, чернокнижники, злодеи – продались Хаосу. Часть существ, не принадлежащих к роду человеческому (правда, весьма невеликая), тоже служила Порядку.