— Он мог и ошибиться, — произнес Мэтью.

— Неужели кто-то мог бы спутать красную машину Лидза с какой-нибудь другой маркой красного цвета, — воскликнул Фрэнк. Он поднялся из-за стола и подошел к Мэтью, направив на него указательный палец. — И это в ясную лунную ночь! Так что этот твой парень был в половине одиннадцатого на причале, а не спал дома, как утверждает.

— Мой партнер служит в адвокатах у дьявола, — пояснил Мэтью Уоррену.

— Глупость какая-то, — рассердился Фрэнк. — Мой тебе совет: откажись от этого безнадежного дела. Ты что, не видишь, этот парень виновен, как дважды два.

Фрэнк Саммервилл, уроженец Нью-Йорка, часто путал выражения типа «ясно, как дважды два». Он мечтал вернуться домой, в самый стоящий город на свете. Никакие там Лондон, Париж, Рим, Токио и в сравнение не шли с Нью-Йорком. Калуза? Смешно даже упоминать! Тоже мне, культурный город — круглый год дрянная погода, восемь — десять процентов жителей — фермеры, да и те на 99,9 процента — переселенцы со Среднего Запада! Он не любил этот город. Ненавидел его за то, что он творит с людьми — истощает их души и путает мозги.

— Как у него со зрением? — спросил Мэтью.

— Он ходит без очков, если ты об этом, — ответил Уоррен. — Он даже различил то, что было написано на номерном знаке.

— И что же?

— «Джесси 1».

— Хуже некуда, — сказал Фрэнк, покачав головой. — Так зовут его жену. Плохо дело.

Некоторые подмечали схожесть компаньонов. Действительно, оба были кареглазые и темноволосые, но и только…

Мэтью было тридцать восемь лет, Фрэнк только что отметил сорокалетие. При своих шести футах Мэтью весил 187 фунтов, если учесть итальянский «багаж». Его партнер был чуть выше пяти футов и весил 160 фунтов. Лицо Мэтью имел длинное и узкое, по определению Фрэнка, «лисье», свою же физиономию он называл «поросячьей», потому что была она овальной и плоской. К тому же Мэтью угораздило родиться в Чикаго. Фрэнк никак не желал признавать за ним статус второго города Америки. Такого определения быть не могло. Для него существовал всего один город — Нью-Йорк, — а потом шли все остальные города мира.

— С какой стати он отправился на пристань? — задался вопросом Мэтью.

— Чего же тут непонятного? Он задумал убийство, — предложил свою версию Фрэнк.

— Он вышел в море в то самое время, когда разыгралась трагедия. Как он мог оказаться в «Малой Азии»?

— Элементарно. Он мог причалить по пути и убить азиатов, — усиленно жестикулируя, сказал Фрэнк.

— С какой целью? — вмешался Уоррен.

— Они — насильники жены, этого, по-твоему, мало?

— Что его могло заставить? — настаивал Уоррен. — Зачем чесать правое ухо левой ногой?

— Он ведь мог сразу поехать в «Малую Азию», — подхватил его мысль Мэтью. — К чему все эти выкрутасы с лодкой?

— Он спланировал убийство троих, — парировал Фрэнк, — и ты хочешь, чтобы он оставлял следы, доступные разгадке мальчишке бой-скауту?

— Но вовсе не наследить у него не получилось, — не согласился с ним Мэтью.