– Вы не опоздаете? – спросил Эндрюс.

– Мне все равно. Я люблю болтать, а вы?

– Да, конечно.

Они заказали вина старухе в зеленом переднике; у нее были три желтых зуба, и они вылезали у нее изо рта, когда она говорила.

– Я ничего не ел, – сказал Эндрюс.

– Подождите минуту… – Мальчик подбежал к тележке и, вернувшись с парусиновым мешком, вынул из него полхлеба и немного сыру.

– Меня зовут Марсель, – сказал мальчик, после того как они просидели некоторое время, потягивая вино.

– А меня Жан, Жан Андре.

– У меня брат Жан, а моего отца зовут Андре. Это забавно, правда?

– Это, должно быть, великолепное дело – работать во фруктовом саду, – сказал Эндрюс, пережевывая хлеб с сыром.

– Хорошо платят. Но устаешь – все время на одном месте. Это не то, что в Бретани… – Марсель сделал паузу; он сидел, слегка раскачиваясь на стуле и удерживая его между ног. Странный блеск показался в его серых глазах. – Там, – продолжал он мягким голосом, – так тихо в полях, и с каждого холма вы видите море. Мне это нравится, а вам? – Он с улыбкой обратился к Эндрюсу.

– Вы счастливец, вы свободны, – с горечью сказал Эндрюс; ему казалось, что он расплачется.

– Но ведь вас скоро демобилизуют; бойня окончилась. Вы вернетесь домой к вашей семье. Это будет хорошо, а?

– Не знаю. Хотелось бы еще куда-нибудь дальше.

– А что бы вы хотели?

Шел мелкий дождь. Они забрались на мешки с картофелем, и лошадь двинулась неровной рысцой; ее худые коричневые бока слегка блестели от дождя.

– Вы часто бываете в этих краях? – спросил Марсель.

– Буду часто бывать. Это самое лучшее место около Парижа.

– Как-нибудь в воскресенье приезжайте, и мы с вами все обойдем. Дворец великолепный. А потом здесь находится Мальмезон, где император жил с императрицей Жозефиной.

Эндрюс вспомнил вдруг открытку Жанны. Сегодня среда. Он представил себе ее темную фигуру посреди толпы на тротуаре напротив кафе «Роган». Конечно, так и должно было кончиться. Отчаяние, почти сладостное в своем бессилии, охватило его.

– А девушки? – неожиданно спросил он Марселя. – Хорошенькие в этих краях?

Марсель пожал плечами.

– В женщинах нет недостатка, если у человека есть деньги, – сказал он.

Эндрюс почувствовал какой-то стыд, сам точно не зная отчего.

– Мой брат пишет, что в Южной Америке женщины очень смуглые и страстные, – прибавил Марсель с задумчивой улыбкой. – Путешествовать и читать книги – вот что я люблю. Но, смотрите, если вы хотите поймать обратный поезд в Париж… – Марсель остановил лошадь. – Если вы хотите сесть на поезд, вы должны пересечь это поле по пешеходной тропинке и держаться дороги налево, пока не дойдете до реки. Там перевозчик. Город называется Герблэ, и там есть вокзал. Каждое воскресенье до двенадцати вы найдете меня в третьем номере по улице Епископов. Приезжайте, и мы погуляем вместе.

Они обменялись рукопожатием, и Эндрюс пошел по влажным полям. Что-то удивительно милое и грустное, в чем он не мог разобраться, осталось в его душе от болтовни Марселя. Где-то, за пределами всего, он чувствовал грандиозные, свободные ритмы моря.

Потом он подумал о комендантском управлении в это утро, о своей собственной худощавой фигуре в зеркалах, повторяемой до бесконечности, стоявшей беспомощно и смиренно перед блестящим письменным столом красного дерева. Даже среди этих полей, где влажная земля словно вздымалась от напора новых ростков, он не был свободным.