— Понятно, — пробормотала Кэтрин, натягивая на себя одеяло.

Неожиданная вспышка ярости Ларри начисто стерла воспоминания о пережитом экстазе. Кэтрин казалось, что на нее вылили ведро ледяной воды. Слава Богу, что он хотя бы не сожалеет, что стал ее первым любовником! Наверное, подумала Кэтрин, я должна рассыпаться перед ним в благодарностях за подаренные мне минуты близости.

Поведение Ларри, не укладывавшееся ни в какие рамки, стало болезненным возвращением к реальности. По своей наивности Кэтрин полагала, что, возможно, нашла любовь, а Ларри рассвирепел из страха, что она может забеременеть. При всем желании он не смог бы более ясно намекнуть на мимолетный характер их связи.

Кэтрин вдруг охватило бешенство. Ничтожный трус! Назвал ее чокнутой! Что ж, он совершил ошибку, за которую еще поплатится. Ему следовало бы более тщательно выбирать слова. Высокомерный осел!

— Значит, это я во всем виновата? — осведомилась она, и ее голубые глаза яростно сверкнули. — Ты взрослый, опытный мужчина, где были твои мозги полчаса назад? — допытывалась Кэтрин, глядя на Ларри с холодной усмешкой.

Ларри судорожно втянул в себя воздух. Он явно не ожидал, что Кэтрин перейдет в наступление. Впервые за всю свою сознательную жизнь Ларри Гэлифакс испытывал неловкость в спальне.

Голова Кэтрин была гордо запрокинута, голубые глаза смотрели на него с вызовом. В своем гневе она была необыкновенно хороша.

Ларри был вынужден признать, что Кэтрин права. Он сам во всем виноват. Обычно он проявлял в интимных отношениях большую осторожность и никогда не забывал предохраняться. Но эта обольстительная чертовка заставила его забыть обо всем на свете!

— Я, должно быть, думал не тем местом, — согласился он. — Но ты-то точно хорошо соображала! Я был уверен, что имею дело с опытной женщиной. Я избегаю девственниц. — Его губы искривила насмешливая улыбка. — А ты набросилась на меня, как какая-нибудь прожженная шлюха.

Как шлюха?!

— Что ты такое говоришь?! — поразилась Кэтрин.

— Не трудись отрицать. Я тебя раскусил. Твое упорное нежелание оставаться здесь на год ради наследства. Жалкие гроши, на которые ты согласилась. Милые улыбочки. Я сразу заподозрил неладное и оказался прав. Гораздо проще затащить в постель богача, забеременеть и сбежать в Америку, чтобы жить всю оставшуюся жизнь припеваючи. Яблочко от яблони недалеко падает… — заметил он, презрительно кривя губы. — Но, боюсь, я тебя разочарую. Ты ошиблась в выборе, дорогая. Я не Энтони Дженнауэй… Если сегодняшняя ночь будет иметь определенные последствия, я заберу ребенка, а ты ничего не получишь. Я затаскаю тебя по судам, так что ты, милочка, еще пожалеешь, что задумала меня одурачить.

— Я уже сожалею, — прошептала Кэтрин.

Она отказывалась верить собственным ушам. Особенно ее задел намек Ларри на непорядочность ее матери.

Как мог он подумать, что она приехала в Австралию специально, чтобы затащить его в постель и забеременеть от него, чтобы шантажировать ребенком?!

— Я никогда себе не прощу, что попался на эту удочку! — продолжал возмущаться Ларри. — Мне не нравится, когда меня используют!

Вот как? Кэтрин почувствовала, что больше не в состоянии это терпеть. Ее гордость была задета, и праведный гнев подсказал ей верные слова для достойной отповеди:

— Ты, должно быть, тронулся умом, Ларри. Я не стала бы заводить от тебя ребенка, даже будь ты моим последним шансом.

— Ты что, собралась погубить моего ребенка? — спросил он недоверчиво.

Кэтрин вдруг ощутила непреодолимое желание рассмеяться. Она сделала невероятное открытие: Ларри, холодный и расчетливый бизнесмен, совершенно не владел собой, когда оказывалось задетым его самолюбие! Он вспыхивал, как сухой порох, и имел чересчур богатое воображение.