За тридцать проведенных за кафедрой лет он до совершенства отточил искусство проповедника. Сагз облапал идеальной дикцией, превосходно чувствовал нужный ритм и тональность. Все знали, что по воскресеньям тренер Рейк незаметно приходил в церковь Бетел и скромно садился на заднюю скамью, чтобы послушать вечернюю проповедь своего бывшего центрального защитника.

— Я играл у тренера Рейка с шестьдесят девятого по семидесятый.

Большинство слушателей хорошо помнили эти игры.

— В конце июля 1969 года Верховный суд созрел для окончательного решения. Пятнадцать лет со времен процесса «Браун против совета по образованию» — но большинство школ Юга по-прежнему делилось по расовому принципу. Верховный суд принял жесткое решение, и оно навсегда изменило нашу жизнь. Однажды, когда жарким летним вечером мы играли в баскетбол в школе для цветных «Секшн-Хай», в спортивный зал вошел тренер Томас. Он сказал: «Парни, сейчас мы едем в лучшую школу Мессины. Будете „Спартанцами“. Марш в автобус». К автобусу подтянулось человек двенадцать. Тренер Томас повез нас через город. Мы тушевались и немного боялись. Про объединение школ говорили много раз, но сроки постоянно оттягивались. Мы знали, что эта школа лучшая — прекрасные здания, отличные поля, огромный спортзал, множество призов и футбольная команда, побеждавшая почти всегда — в то время что-то около пятидесяти или шестидесяти раз. И у них был тренер, решивший, что он — Винс Ломбарди. Да, мы были напуганы, но понимали, что нужно держать хвост пистолетом. В среднюю школу Мессины мы прибыли тем же вечером. Футбольная команда занималась подъемом тяжестей в том огромном зале. Никогда такого не видел. Сорок человек в мыле «качали» железо под грохочущую музыку. Мы вошли, и тут же все стихло. Они смотрели на нас, мы на них. Появился Эдди Рейк. Он пожал руку тренеру Томасу и сказал: «Добро пожаловать в новую школу». Заставив всех поздороваться за руку, Рейк посадил нас на маты и произнес короткую речь. Сказал, что ему безразличен цвет нашей кожи, что все его игроки носят зеленый, что у него отличное ровное поле, что выигрывать — это тяжелая работа, а поражений он не признает. Помню, я сидел на мате и как завороженный смотрел на Рейка. Он сразу стал моим тренером. Рейк умел многое, но прежде всего он побуждал вас к действию. В тот момент мне захотелось встать, надеть защиту и броситься в силовую игру.

Через две недели начались августовские тренировки, по две в день. В жизни не терпел такого сурового обращения. Рейк был прав. Цвет кожи не имел значения. Он гонял нас как собак, не делая различий.

Первые школьные дни прошли в волнениях из-за возможных потасовок или расовых конфликтов. С этим столкнулось большинство школ, но только не эта. Директор поставил Рейка отвечать за безопасность — и все прошло гладко. Он привел в школу ребят в зеленых футболках — тех самых, которые на нас сегодня, — и заставил разбиться на пары, каждая из белого и чернокожего игрока. Задачей было встречать подъезжающие автобусы. Первое, что видел черный паренек, приезжавший в среднюю школу Мессины, — это команда по футболу из расхаживающих парами одетых в зеленую форму черных и белых ребят. Парочка сорвиголов хотела было устроить беспорядки, но их быстро переубедили.

Первый конфликт случился из-за девчонок группы поддержки. Летом репетировали только белые девочки. Тренер Рейк пришел к директору, заявив, что половина на половину — лучшее, на его взгляд, сочетание. Так и поступили. И поныне так. Потом настал черед оркестра. Не хватило денег, чтобы два оркестра объединились и маршировали вместе в мессинской униформе. Кому-то пришлось бросить оркестр — и на боковой линии оказались в основном чернокожие девочки. Тренер Рейк отправился в клуб болельщиков, сказав, что ему нужно двадцать тысяч долларов на униформу для нового оркестра и что в Мессине будет маршировать самый большой оркестр в штате.