— Простите, Ранджип. Что у вас?

— Взгляните на это, пожалуйста, — он указал на монитор.

Сьюзан подошла и уставилась в экран, на котором был изображён сложный график. Странно было его видеть. В течение секунды или двух он казался просто бесформенной фигурой, некоторые точки которой помечены буквами и цифрами, но посмотрев на вот эту вот часть, она внезапно поняла, что она означает, а когда переместила взгляд сюда, то внезапно и эта часть стала осмысленной, а также вдруг все цифры внизу экрана также обрели для неё смысл. Она уже открыла было рот, чтобы спросить «Что это?», но на самом деле произнесла:

— Вы уверены?

— Совершенно, — ответил Сингх. — Это основано на данных диагностических файлов моей установки, и это единственная рабочая конфигурация.

— Двадцать один узел, не двадцать? — спросила Сьюзан.

— Именно. Воздействию подвергся двадцать один человек.

Дэррил Хадкинс подошёл и встал рядом, скрестив руки на груди.

— Мы с доктором Гриффином очень тщательно просматривали записи камер наблюдения. В сфере воздействия не могло быть людей, которых бы мы не заметили.

— Был электромагнитный импульс, — сказала Сьюзан.

— Ну, да… — ответил Дэррил.

— Что означает, что в видеозапись прерывалась, не так ли?

— Да, правда, — согласился Дэррил. — Был перерыв. Но согласно тайм-коду он длился не дольше минуты.

— Хороший бегун, — сказала Сьюзан, — за минуту пробежит тысячу футов. — Она посмотрела составленную Сингхом таблицу связей на доске, потом взяла маркер и добавила к ней справа двадцать первую колонку. В ячейке имени наверху колонки она нарисовала букву «X».

Глава 20

Сет Джеррисон лежал на спине. Его грудь болела, ему было больно дышать, но он настоял, чтобы доктора позволяли ему бодрствовать как можно дольше; он не мог пойти на риск того, что спикер или кто-нибудь ещё инициирует вынужденную передачу власти в соответствии с двадцать пятой поправкой — только не сейчас, когда операция «Встречный удар» вот-вот должна начаться.

Он только что провёл полчаса, разговаривая по телефону с начальником штаба, который управлял всем из Маунт-Уэзер, а также поговорил со своим советником по науке, который был на конференции в ЦЕРНе, но теперь срочно возвращался в Штаты.

Этих разговоров оказалось вполне достаточно, чтобы утомить Сета, и теперь он просто лежал, глядя в потолок на раздражающее моргание флуоресцентной трубки. Господи, да он же лидер свободного мира; всё, что ему нужно сделать — просто обмолвиться об этом кому-нибудь, и её заменят. Он посмотрел на всегда бдительную сестру Шейлу.

Он знал, что находится здесь в хороших руках — и не только потому, что больница была названа в честь человека, спасшего больше жизней американцев, чем любой другой исторический деятель, хотя последние исследования и показывали, что меньше одного процента американцев знают, кто он такой. Фактически, Джеррисон и сам не знал; единственным обладателем той же должности, имя которого он мог назвать до того, как стал президентом, был тот, чьё имя обессмертил «B-Sharps», «парикмахерский» квартет Гомера Симпсона: «Коль не хочешь быть ты глуп, звони в Минздрав, там Эверетт Куп — куп, куп-а-ку-у-п».

Однако больше людей узнали о Государственной службе здравоохранения благодаря Лютеру Терри, чем кому бы то ни было другому, потому что именно он в 1964 году опубликовал отчёт, связавший курение с раком, а в 1965 добился размещения надписи «Служба здравоохранения предупреждает…» на сигаретных пачках.