Недавно Сет рассматривал предложения по новым предупреждениям, призванным не дать начать курить подросткам, считающим себя неуязвимыми для никотиновой зависимости. «Курильщики становятся рабами Большого Табака». «Производитель этого продукта намерен сделать вас зависимым от него». «Курильщики — пешки в игре бездушных корпораций». И его любимое, краткое и сочное: «Вас используют».

Флуоресцентная трубка продолжала моргать, и…

Кто-то из своих.

Сет преподавал американскую историю двадцать лет — включая всё, что касается предыдущих покушений на президентов. Он от корки до корки прочитал весь отчёт комиссии Уоррена, равно как и мириады теорий заговора. Он считал, что Эрл Уоррен и его коллеги были правы: Освальд действовал в одиночку и не состоял в сговоре с ЦРУ. Было бы безумием считать, что заговор мог проникнуть в правительство так глубоко; рассматривать чокнутого одиночку гораздо проще — и безопаснее. Да что там говорить, Никсон не смог удержать в секрете Уотергейт; Билл Клинтон не смог скрыть своё любовное приключение. Как бы кому-нибудь удалось сохранить в тайне план Секретной Службы по устранению президента?

Сет не знал, что он мог бы сейчас сделать. Он задумался о роспуске всей Секретной Службы, но тогда бы пострадали десятки людей, которых она охраняет: его собственная семья, Флагерти и его семья, ныне живущие экс-президенты, заграничные официальные лица и прочие.

Но, черт его дери, хотя бы это он может исправить?

— Шейла, — произнёс он так громко, как только смог — что оказалось примерно вполовину нормальной громкости его голоса.

Шейла мгновенно оказалась у кровати.

— Да, мистер президент?

— Вон та лампа, — сказал он тихо и сумел немного приподнять свободную руку и указать на неё. — Можно её заменить?

Она посмотрела на потолок.

— Конечно, сэр.

Как раз в этот момент открылась дверь и вошла Сьюзан Доусон.

— Мистер президент, как вы себя чувствуете?

Он знал, что его голос по-прежнему слаб, но Рональд Рейган установил для ситуаций вроде этой высокие стандарты, и поэтому он приложил все силы.

— Как если бы мне выстрелили в спину, а потом разрезали мне грудь ножом. Да, и ещё кто-то взорвал мой дом.

Сьюзан наградила его короткой улыбкой, и Сет предположил, что он и правда чувствует себя немного лучше, несмотря на все ужасы; она была красивой женщиной и её улыбка доставляла ему удовольствие. Вообще-то она нравилась ему ещё больше, когда надевала форменные солнцезащитные очки Секретной Службы; в женщинах в тёмных защитных очках было что-то по-настоящему сексуальное…

Секретная Служба.

Люди, которые, по идее, должны его защищать.

Он всё ещё не мог в это поверить.

— Что случилось с… — на язык по-прежнему просилось слово «убийца», но это было неправильно — он со своей работой не справился, — … со стрелком?

— Он пытался бежать, сэр. Он был в лифте Мемориала Линкольна и…

— В каком лифте? — спросил Сет.

— В лифте для инвалидов, сэр. Его установили в 1970 году.

— О.

— Он взбирался по лифтовому кабелю, пытаясь скрыться, но лифт поехал, и он упал. Сломал шею.

— Это пассивный залог, — сказал он.

— Сэр?

— «Лифт поехал». Кто-то ведь наверняка нажал кнопку.

— Да, сэр.

— Кто?

— Агент Дженкс, сэр. Дирк Дженкс.

Вот дерьмо, подумал Сет. Возможно, стрелок и правда действовал не в одиночку.

— Проверьте его, — сказал он.