Ночь была холодной, и стекла припаркованных у обочины машин покрылись инеем. Микс не слишком хорошо знал этот район, ошибся поворотом и после долгого кружения по незнакомым местам вдруг обнаружил, что находится у вокзала Кинг-Кросс. Не страшно. Он повернет на Марилебон-роуд и выедет на эстакаду. Днем и ночью там полно машин, вечная пробка, но боковые улицы пусты, а тусклый свет фонарей придает им мрачный и небезопасный вид.

Пришлось несколько раз проехаться по Сент-Блейз-авеню, прежде чем нашлось место для парковки. Желтая полоса на дороге означала, что придется убрать машину до восьми тридцати утра. Сейчас улица была заставлена машинами и абсолютно безлюдна. Под козырьком парадной двери было так темно, что он не сразу попал ключом в замочную скважину.

Проходя через коридор, он увидел свое отражение в большом зеркале. Чужак. Неузнаваемый. Свет в доме был поставлен на автомат и гас приблизительно через пятнадцать секунд. Все лампы на лестнице и в коридоре были тусклыми. Проклиная ступеньки, Микс начал подниматься наверх. Он очень устал и представления не имел почему. Возможно, из-за стресса после преследования Нериссы и открытия, куда она ходит. Или из-за Лары, полной противоположности Нериссы. Он еле передвигал ноги, все мышцы болели. Через два пролета, на том этаже, где за большой дубовой дверью спала мисс Чосер, света было еще меньше. Лестница на третий этаж была совсем темной.

Дом был таким большим, а потолки — такими высокими, что становилось не по себе даже при свете дня. Ночью гравюры с цветами и фруктами превращались в горгулий, а из дальних углов, казалось, доносились чьи-то тихие вздохи. Как всегда запыхавшийся Микс начал медленно подниматься по ступенькам. Он немного верил в привидения, хотя в этом не признавался. Впрочем, никогда не согласился бы провести ночь в старом доме, где может водиться кто угодно. Привычку считать ступени, словно надеясь на то, что их окажется двенадцать или четырнадцать, было трудно искоренить. Казалось, он делает это машинально. Но не успел он подняться и на три ступеньки, как вдруг ему показалось, что наверху кто-то стоит и его фигура слабо освещена. Высокий мужчина в очках на остром носу, в которых отражалось цветное окно Изабеллы.

Из горла Микса вырвался тонкий всхлип, как во время ночного кошмара, когда кажется, что кричишь во все горло. Он крепко зажмурился. Вытянув руку, он стоял так до тех пор, пока слабый отсвет не исчез. Он отступил на шаг, открыл глаза и огляделся. Фигура исчезла. Если вообще была.

Ему все равно пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы подняться наверх, пройти мимо того места, где стояла фигура и мерцало окно Изабеллы, и войти в свою квартиру.

Солнечные лучи рассеяли ночной кошмар. Микс мог позволить себе поваляться в постели, поскольку была суббота. Он лежал в душной спальне, наблюдая за стайкой голубей, низко летящей цаплей и самолетом, оставляющим в синем небе белый облачный след. Теперь он вполне верил в то, что фигура на лестнице — лишь галлюцинация или еще что-то, все дело в окне Изабеллы. Выпивка и темнота сыграли с его головой злую шутку. Он выпил немного больше, чем следовало, а дом Лары под номером тринадцать стал последней каплей.

Вставая, чтобы сделать чай и снова вернуться в постель, он увидел в окне темно-шоколадный силуэт Отто — кот сидел на полуразрушенной стене с древней шпалерой, перед которой росли старые деревья. В этом диком саду гуляли две цесарки, ощипывая увядший куст ежевики. Отто часами следил за цесарками, примериваясь, как поймает их и съест.

Микс часто наблюдал за ним, не питая к коту нежных чувств, но надеясь стать свидетелем охоты и убийства.