Однако, встретив изумленный взгляд случайной собеседницы, запнулась.

– Он не вернулся? – тихо спросила та.

– Пропал без вести.

Неприятный холодок волной пробежал по телу женщины от этих проклятых слов…

– Его вертолет упал. Ровно три недели назад… – не подмечая бледности соседки, продолжала пассажирка, – но я верю, что он жив, и мы обязательно увидимся.

От сих признаний, от неожиданности совпадения у привлекательной молодой женщины перехватило дыхание. «Неужели так бывает?! – изумилась она. – Надо же! И мой любимый мужчина не вернулся с задания – тоже сбили вертолет. И я точно так же ездила на вокзал – встречать его. Напрасно ездила – так и не дождалась… Может быть, ей повезет больше? Встретит. Дождется. Внезапно обретет свое счастье?..»

– Сегодня – в канун Нового года, я обязательно его увижу!.. – упрямо повторила девушка и прошептала как заклинание: – Обязательно увижу!

В другой ситуации подобная уверенность наверняка бы вызвала улыбку, но сидевшей за рулем было не до смеха.

– Я завидую вашей вере, – глухо сказала она. – По-хорошему завидую. Дай Бог вам дождаться своего суженого.

– А как же не верить, если любишь? По-другому и быть не может, – твердо отвечала та, будто речь шла о неизбежности рассвета, каждое утро сменявшего ночную тьму. – Я жду его, храню верность. И он не может не чувствовать этого. Он обязан вернуться!

Женщина промолчала. Только бледность красивого лица и с силой сжимавшие руль ладони, выдавали не покидавшее волнение. Или отчаяние. Должно быть, точа зрения, убежденность и поступки попутчицы произвели сильнейшее впечатление, заставили оглянуться назад – в день вчерашний, переосмыслить какие-то взгляды…

Река скрылась из виду, и «десятка» мчалась по ровному шоссе, петлявшему между гор. Справа высилась гряда поросших густым лесом холмов; слева мелькали голые скалы, затем их оттеснило от дороги пугающее бездной ущелье. Далеко впереди показалась вершина величественной Бештау…

«Да… ее духу, силе любви – можно позавидовать. А я?.. Я предала и его, и нашу любовь! – едва сдерживала рвавшийся наружу стон хозяйка „десятки“. Кусая до крови губы, она долго смотрела на дорогу, машинально поворачивая руль. Потом украдкой покосилась на задумчивую девчонку, вздохнула: – А если она никогда его не встретит? А если так и будет изводить себя страданиями; ездить точно на дежурство и рыдать, не отыскав родного человека среди сошедших с поезда „Грозный-Армавир“?.. Господи, да за какие же грехи нам это выпало?! Ведь не отпустит он ее! Ни за что не отпустит! Как не отпускает и меня тот, которого любила больше жизни… – И снова покосившись на пустоту, зиявшую в нескольких метрах, вдруг подумала: – А не прекратить ли разом невыносимые пытки? Стоит лишь промедлить, забыть повернуть руль в нужную сторону и… Главное пережить несколько секунд падения, а потом… Потом конец всем нашим мучениям!»

Темная ленточка трассы стала понемногу уходить вправо, а молодая женщина, плотно сомкнув тонкие губы, не торопилась корректировать направление. И вот уж левая пара колес дружно достигла белой сплошной полосы; через мгновение пересекла ее…

Забывшись или опять уверовав в близость долгожданной встречи, попутчица подставляла лицо врывавшемуся сквозь приоткрытое окно потоку, провожала взглядом заснеженные вершины…

А «десятка» уже неслась по встречной полосе.

До гибельного края, огороженного рядом тонких бетонных столбиков, оставалось совсем немного, когда из-за поворота вынырнула квадратная кабина огромного грузовика.