И, не слушая стонов удивленной и рассерженной клиентки, элементарно бросил трубку. Чувствуя на себе пронзительный взгляд Марины Аристарховны, доктор Чегодаев отрывисто произнес:

– Больше никаких звонков не принимать!

Потом он вдруг подумал, что Ева может передумать и попытаться дозвониться. Поэтому, будучи уже в дверях, развернулся и приказал:

– Нет, конечно же, принимайте! И тотчас оповестите меня, когда объявится Татьяна… Татьяна Ларина. Ну, или Ева, та самая пациентка, которая сейчас была у меня!

– А разве она все еще не у вас? – донесся в спину удивленный голос Марины, но доктор Чегодаев уже вылетел на улицу. Итак, она ведь упоминала что-то об автомобиле и о шофере Игоре. Ева должна быть где-то неподалеку!

Однако ее нигде не было. Он сначала рванул в одну сторону, потом в другую. Но пациентка бесследно исчезла. И только выбежав на оживленный, как обычно, заполненный людьми Новый Арбат, Дмитрий Иннокентьевич понял, что до сих сжимает в руках золотистый шарф Евы, от которого веяло тонкими чарующими духами.

Вот же она! Психоаналитик заметил Еву, которая садилась в длиннющее черное авто. Он, едва не налетая на прохожих, ринулся к ней. Он уже было достиг цели, как путь преградил ему невесть откуда взявшийся молодой бритоголовый амбал. Наверняка телохранитель или так называемый персональный референт.

– Куда прешь, мужик! – процедил он, кладя руку на пояс и чуть откидывая пиджак – сразу стало видно, что под оным у амбала кобура.

– Ева Адамовна! – крикнул отчаянно доктор Чегодаев, и женщина, уже почти исчезнувшая в недрах лимузина, обернулась.

Нет, это была не Ева, а всего лишь какая-то очередная богатая ухоженная дамочка. И как он мог вообще спутать ее с Женей…

Нет, Женя была мертва. Конечно же, с Евой!

Бормоча извинения, доктор попятился. Амбал, кажется, попытался ухватить его, но доктор вывернулся и бросился бежать в обратном направлении.

Итак, он потерял ее. Так же, как потерял тогда Женю. Не оставалось ничего другого, как вернуться обратно в свой врачебный кабинет. Марина Аристарховна, восседая на своем месте, окинула его странным взглядом.

– А знаете, это подействовало! – сказала она с удивлением. – Жена пупсика ведь снова звонила. Я, конечно же, приняла звонок – как же иначе! Вы же не хотите лишиться клиентуры и заполучить реноме грубияна. И она благодарила вас – за то, что вы открыли ей глаза! Кажется, ваша шоковая терапия возымела успех!

Раньше бы это порадовало доктора Чегодаева, но в этот раз все было иначе.

Ведь он упустил Еву!

– Пациентка Татьяна Ларина оставила свои контакты? – спросил он, понимая, что даже если это и так, то вряд ли имеет смысл звонить и спрашивать, придет ли она к нему на прием еще раз.

Но Марина только развела руками – нет, не оставила. А телефонный номер не был зафиксирован, потому что, записываясь на прием, пациентка не сообщила его.

Вздохнув, доктор вернулся в свой кабинет и уставился на шарф, который он держал в руках. Внезапно он поднес его к лицу и полной грудью втянул аромат духов.

Ведь это был любимый парфюм Жени!

И заметил собственный блокнот, лежавший на полу, а также валявшийся подле карандаш. Он ведь не успел ничего записать, однако на листе виднелось несколько фраз. Подняв его, Чегодаев понял, что Ева оставила весточку.

Почерк у нее был неровный, торопливый, изящный.

«Уважаемый Дмитрий Иннокентьевич! Извините, что мне пришлось прибегнуть к этому трюку, но я вдруг поняла, что не имею права втягивать вас в эту историю.