— Не уверен. Возможно, моя предсказательница слегка размечталась.

Я помог ему подняться, но он упал на колени и опустил голову.

— Пойдем, тебя ждет моя лошадь.

— Проклятие, я все испортил, — простонал он. — Мне же удалось выследить его. Еще шаг, и он был бы у меня в руках. Наверное, зря я раньше времени крикнул, пытаясь спасти вашу жизнь.

— Весьма признателен, спасибо. Зачем ты увязался за мной?

Мы, пошатываясь, вышли из леса, и мне пришлось практически тащить его на себе остаток пути до Зевса.

— Приказ отца Геральда, — сдавленно произнес Бобо. — «Главное, чтобы наш старый плут остался в живых, — наказал он мне. — Если пойдет блуждать один, следуй за ним. Мне не хочется, чтобы он сломя голову бросался в любые ловушки. Он более ценен для меня, чем все остальные, вместе взятые». Вот потому-то я и играл роль защитника. Отвратительно получилось, надо признать.

— Я буду рад поспорить с тобой на эту тему, когда ты оклемаешься.

Зевс глянул на нас с обычной «благожелательностью», но мой грозный взгляд, должно быть, усмирил его, и он позволил нам обоим забраться к себе на спину. Я сцепил руки Бобо у меня на талии и, поскольку он еле держался, сжал их левой рукой, почувствовав, как он содрогнулся от боли у меня за спиной. Я слегка натянул поводья, и Зевс поскакал обратно в город.

На спуске с горы нам встретился Клавдий и при виде нас придержал лошадь.

— Что случилось? — спросила Виола.

— Мальволио пытался убить меня, — сказал я. — Мой приятель помешал ему, но тот, к несчастью, расшиб ему голову.

— Везите его ко мне во дворец, — сразу сказала она. — Я съезжу за лекарем. Попросите Малахия устроить его в восточном крыле.

Миновав городские ворота, мы разделились.

К чести Малахия надо сказать, что, увидев состояние Бобо, он сразу распорядился перенести его в гостевую спальню и уложить в кровать. Препоручив Зевса заботам встревоженного конюха, я отправился за ними следом. Бобо лежал без сознания, его дыхание было неглубоким. Пришла служанка с тазиком воды и салфеткой и начала смывать с него кровь. Удар пришелся ему по самой макушке.

— Должно быть, его ударил высокий мужчина, — заметил Малахий.

— Возможно, — сказал я. — Я не видел его.

Внезапно Бобо вскрикнул и схватил служанку за руку. Она взвизгнула и выронила тряпицу, а Бобо сел и обвел комнату диким взглядом. Увидев меня, он снова лег.

— Извините, милая женщина, — пробормотал он. — Прошу вас, продолжайте, только не троньте мое лицо. Я предпочитаю умереть дураком.

— Подожди помирать-то, пока не пришел лекарь, — посоветовал я.

— Слышали мы об этом лекаре, — проворчал он. — Он прекрасно закончит дело, начатое тем негодяем.

— Он что, будет острить до самой могилы? — прошептал Малахий.

— Почему вы думаете, что могила остановит его? — ответил я.

Появившийся в дверях лекарь недоуменно обшаривал глазами комнату, пока мы все не показали ему на больного. Он обрадованно кивнул и, присев рядом с кроватью, принялся осматривать рану.

— Парень выглядит слишком уж бледным, — заметил он, и Бобо рассмеялся, хотя это явно причинило ему боль.

Лекарь обработал его рану и забинтовал голову. Закончив свое дело, он сказал:

— Больной потерял много крови. Такие удары по голове очень коварны. Он может выжить, но с таким же успехом может и помереть. Если рана распухнет, можно будет выпустить еще немного крови.