— Вот еще, стану я тратить целых две недели на тебя, пьяного развратника! — сказала появившаяся в дверях Мария.

— Милостивый боже, а вот и моя женушка! — взревел сэр Тоби. — Приди в мои объятия, любовь моя, я тебя расцелую.

— Прямо при всем честном народе? Постыдился бы, — негодующе сказала она, тем не менее подходя к нему.

— Ах, любезные господа, не соблаговолите ли отвернуться, пока я буду целовать мою жену? — воскликнул сэр Тоби, окидывая взглядом таверну.

Никто не шелохнулся. Он посмотрел на Марию пожал плечами, а потом заключил ее в объятия.

— Я попросил, моя голубка, я вежливо попросил.

— Ну конечно, — усмехнулась она. — Ладно, ничего тут не поделаешь.

Она обвила его руками, тщетно пытаясь обхватить могучий торс мужа, и подарила ему страстный поцелуй, способный сначала лишить мужчину чувств, а потом воскресить его. Все шумно выразили искреннее одобрение.

— Позволь представить тебе нашего славного торговца Октавия, — сказал рыцарь, постепенно приходя в себя. — Моя любимая жена, Мария.

Я отвесил низкий поклон, и она улыбнулась замечательно игривой усмешкой. Такая же усмешка украшала ее лицо, когда Марии пришла в голову соблазнительная идея подшутить над Мальволио, подделав письмо Оливии. С тех пор она тоже раздобрела телом, хотя оставалась настоящей стройняшкой в сравнении с ее муженьком.

— Как старый холостяк, я благоговейно склоняюсь пред столь безупречной супругой, — сказал я, поднимая чашу.

— Он что, пьет медовуху? — спросила она своего мужа. — Наверное, так, ибо с его языка льется мед. Я не люблю лесть, сударь, за исключением той, что восхваляет мои достоинства, поэтому вы будете у нас желанным гостем.

Я вновь поклонился.

— Что до вас двоих, — обратилась она к моим соседям по столу, — то в прошлый раз, помнится, я приглашала вас на ужин. А как насчет сладкого рождественского пирога, сэр Эндрю?

— О да, — сказал он. — Я и впрямь собираюсь в этом году съесть его. Брожу по разным домам и ем сладкие пироги, не пропуская ни единого дня из рождественской дюжины.

— А когда твоя судьба переменится, что ты будешь делать? — спросил сэр Тоби.

Эндрю озадаченно взглянул на него.

— Буду продолжать жить, как жил, но дела мои пойдут более успешно.

— Неужели рождественский пирог действительно обладает таким чудотворным могуществом? — спросил я.

— Поживем — увидим, — ответил Эндрю. — Но если нет, то никакого вреда тоже не будет. Честно говоря, я ужасно люблю сладкие пироги.

— Не в коня корм, — заметила Мария, критически оглядев его худосочную фигуру. — Вот мне достаточно лишь взглянуть на выпечку, чтобы прибавить в теле.

— Я помню, как ты когда-то говорила то же самое обо мне, — вставил сэр Тоби, подмигнув всей компании.

Мария легонько шлепнула его.

— Подумать только, а мне-то казалось, что я вышла замуж за благородного рыцаря, — с притворным вздохом сказала она. — Приятно было познакомиться с вами, синьор Октавий. Мы ждем вас на праздничный ужин в конце недели.

Я поклонился, и они ушли. Через некоторое время в таверну заглянул скучающий Фабиан и приветливо кивнул мне.

— Вы не видели поблизости шута? Он обещал помочь мне с репетицией, научить чертей кувыркаться.

— Увы, но он переусердствовал с собственными репетициями, — сказал я. — Как я слышал, он вчера по пьянке так накувыркался, что теперь поправляет свое здоровье в герцогском дворце.