|
Постоянно в Чернобыле не жил никто. Так что город вызывал скорее уныние, чем восторги. Несмотря на простершееся над ним голубое небо и солнечный свет, заливший неухоженные улицы. Экскурсовод будто бы прочитал мысли Ольги и ободряюще ей улыбнулся. – В сравнении с Припятью, это все-таки живой город. Ну, да сами увидите... вас как зовут? У Ольги вдруг часто забилось сердце, а язык на миг пересох. – Ольга. – Это будет круто, Оля, обещаю! Саша еще раз улыбнулся и переключил внимание на других туристов. – Сейчас все пройдете инструктаж, получите дозиметры и маски! Запасные батарейки не забудьте купить! – А долго мы здесь пробудем? – спросил кто-то из толпы. – В Чернобыле час. Потом едем на смотровую площадку рядом с саркофагом и дальше в Припять. Там часа три и возвращаемся сюда. Пройдем контроль, пообедаем – и в Киев. – И какую дозу радиации получим? – Минимальную. – Саша снова нашел взглядом Ольгу и подмигнул. – Не волнуйтесь, вы не первая экскурсия в Зоне отчуждения (он кивком указал на другие автобусы). Уже пять лет народ сюда возим, все отработано. Он больше не смотрел на Ольгу, но она не обижалась. Работа есть работа. Флиртовать некогда. Ведь что главное – он сам обратил на нее внимание! Не на кучерявую, как болонка, блондинку с пышными формами и осиной талией, а на невзрачную большеглазую девчонку-подростка. К тому же скованную из- за присутствия родителей. Круто! И не будет, а уже есть! Ольга покосилась на родителей. Мама прижалась к плечу отца и что-то пробормотала. Ольга прислушалась. – Мне здесь неуютно. – Расслабься, – спокойно сказал отец. – Мы же договаривались, без паники! Это просто небольшое приключение. Да, Оля? Ольга выдавила из себя улыбку и ответила преувеличенно бодро: – Да, пап! Мам, расслабься! Мои одноклассники уже все тут побывали. Все будет нормально. – Вот видишь. – Отец обнял маму за плечи. – Устами младенца... – Папа! – Ольга возмущенно вскинула брови. Запоздавший автобус сдал назад и вырулил на проезжую часть. Он проехал вперед и покатил по небольшой площади, собираясь развернуться. В это время туристы, беспечно улыбаясь, потопали к подъезду института. И в этот момент... все вокруг залил ослепительный белый свет ярчайшей вспышки. Дальше сон обычно просто переключался на новый эпизод – в противоположность предыдущему, темный и мрачный, но иногда узкий терминатор из скомканных воспоминаний все-таки проступал между светом и тьмой. Ольга видела взлетающий в воздух автобус, видела, как чудовищная сила взрывной волны бросает тяжелую машину на памятник в центре площади и рвет надвое, как затем рушится здание, и на толпу туристов сыплется тяжелый каменный дождь. В этой затушеванной разумом части воспоминаний скрывался еще какой-то ужасный и очень важный эпизод, но его Ольга не могла вспомнить ни во сне ни наяву. Каждый раз, когда она пыталась это сделать, будто бы срабатывал предохранитель: сон резко возвращался к моменту вспышки, и Ольга была вынуждена довольствоваться чем-то вроде склейки. |
