— Я не хочу тебя потерять, — неожиданно прошептал он, прижавшись щекой к моему лбу. — Ты такая нежная… настолько хрупкая, что мне все время кажется, будто ты вот-вот исчезнешь.

Я улыбнулась и, прикрыв на мгновение глаза, изменилась. А потом чуть отстранилась и, хитро прищурившись, переспросила:

— Я — хрупкая?

Всего за пару секунд я умудрилась стать выше ростом, шире в плечах, массивнее. Мне больше не нужно было смотреть на него снизу-вверх — теперь наши глаза оказались на одном уровне. Моя кожа стала тверже, жестче, на локтях и коленях выросли острые шипы. Пальцы обзавелись такими же острыми когтями, как в мою бытность тигрицей. А из-под губ проступили белоснежные кончики острых клыков.

Думаю, сейчас я ничем не отличалась от удивленно застывшего шаддара. Ну, разве что цветом кожи и отсутствием крыльев. А так — почти полная копия. Страшноватая, честно говоря. Жутковатая. И такая же опасная, особенно если помнить про мою спящую магию. Однако Ширра все равно не испугался. Не отпрянул, не насторожился, хотя риалл на его груди наверняка заметно похолодел. Напротив, он как-то странно улыбнулся и, оглядев меня с ног до головы, задумчиво коснулся кончиком пальца острого клыка.

— Это, пожалуй, лишнее.

Я тихо рассмеялась, послушно убирая с тела все острые выступы, и, крепко обняв Ширру за шею, лукаво заглянула в его стремительно расширяющиеся глаза.

— Так лучше?

Он только выдохнул, на краткий миг застыл, но почти сразу опомнился и, низко наклонившись, с улыбкой прошептал:

— Намного.

Его губы обожгли мою кожу, как если бы в них сейчас сосредоточился весь огонь, бешеными волнами гуляющий внутри его сильного тела. Его глаза вспыхнули, как две луны, когда я охотно ответила. Руки настойчиво обвили мою талию. Огромные крылья с тихим шелестом сомкнулись где-то у меня за спиной, окончательно закрывая эту сладкую ловушку, но я уже не видела и не понимала, что творю. Я была счастлива в плену у целующего меня Шиира. И ни за что бы не променяла его близость на что-то иное.

Он был нужен мне. Безумно. До боли. Нужен так, кто никто и никогда раньше. И он был рядом. Сегодня, сейчас, навсегда. Такой же разгоряченный, взволнованный, и, кажется, тоже неумолимо теряющий голову.

С каждым мигом его губы становились все горячее, настойчивее. От рук шел такой жар, что я почти плавилась, прижимаясь к нему еще теснее и позволяя себе забыть обо всем. Кожу жгло уже всю, приятно покалывало миллионами горячих иголок. Голову кружило от умопомрачительной близости тяжело дышащего шаддара. Внутри стремительно разгорался настоящий пожар.

— Трис… — тихо простонал Ширра, когда я выгнулась ему навстречу и позволила сайеши соскользнуть на землю.

— Да, — так же тихо прошептала я, с улыбкой заглядывая в его неистово пылающие глаза. — Всегда только — да, любимый…

Луна ласково улыбнулась, свысока глядя на вспыхнувшее над холмом бело-красное зарево магии — древней, внезапно разбуженной вспыхнувшей между Мужчиной и Женщиной страстью. Огонь и лед… свет и тьма… сейчас они переплелись так тесно, что стало невозможно отделить одно от другого. Неожиданно возникшее чувство сделало их способности более заметными, сильными. С каждым вздохом и каждым прикосновением с их кожи срывались огненно-снежные искры, которые затем сливались друг с другом, образуя нечто новое, сильное, цельное и тоже — живое.

Но им не следует бояться этого буйства стихий. Они вместе. Рядом. Наконец-то, так, как должно было быть. Последняя Танцующая и единственный выживший потомок Меняющихся.