Тристан громко выругался.

– Слуга из Бэдфорд Хит! Я убью его! Если этот подонок Гай только прикоснется к ней, если он только что-нибудь сделает ей или Кэтрин!

Он не договорил, стремглав бросился вон и вскочил на коня. Роджер и Джон поспешили за ним. Но вскоре они отстали, ибо ни один конь не мог равняться с Пирожком, он скакал быстрее ветра.

Воздух прорезал хриплый военный клич, родившийся задолго до войн между Ланкастером и Йорком.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Сердце Женевьевы замирало от того, что они ехали так близко к морю. Тропинка извивалась между скал, и то с одной, то с другой стороны вплотную подходила к крутому обрыву с острыми скалами внизу и громадными, готовыми сорваться валунами. Женевьева ничуть не боялась за себя, но Кэтрин…

Девочка мирно спала, как будто ничего и не происходило, ей было вполне удобно на руках у матери, и она тихонько посапывала во сне.

Уже начало смеркаться, но Гай все стремился вперед, все дальше и дальше на север. Филберт ехал позади них. Внезапно Гай остановился и оглянулся на Женевьеву. Она заметила, что тропинка впереди сужается, и на ее лице отразился страх. Гай улыбнулся, заметив его.

– Мужайся, любовь моя, мы скоро остановимся.

Она не ответила.

– Выше голову, там впереди пещеры, среди них можно спрятаться так, что никто не сможет нас найти.

Женевьева знала, где они находятся. На этом побережье прежде было много всяких сражений. Кельты сражались с римлянами, англы с саксонцами и саксонцы с норманнами и ютами. Он хотел напугать ее, но вместо этого внушил ей надежду. Женевьева знала эти места лучше, чем он, и f если бы появилась возможность, то она легко смогла бы скрыться от него в этих пещерах. Ей надо было верить в спасение, иначе можно было сойти с ума. Она весь день молилась, чтобы Эдвина и Джон уцелели при пожаре, и верила, что Тристан бросится на поиски, если не ее, то дочери.

Гай ехал впереди, внезапно они свернули и отъехали от опасного края. Он остановился у огромного входа в одну из пещер, спешился и втолкнул своего коня внутрь ее. Филберт сделал то же самое, и вошел следом за лошадьми. Он зажег факел и укрепил его на одной из стен в подставку, очевидно, она была приготовлена специально для этого.

«Гай все заранее спланировал и предусмотрел, – подумала Женевьева, – он только выжидал удобного случая».

Женевьева спешилась, но осталась на месте. Гай взял ее за руку, ввел внутрь пещеры, и не глядя на Филберта, приказал:

– Сторожи вход и не мешай мне.

Филберт молча повиновался.

Гай с ухмылкой смотрел на Женевьеву:

– Что ты думаешь об этом гнездышке, любовь моя?

– Ты безумец, ты просто опасно болен.

– Нет, я здоров, как никогда, и ты скоро в этом убедишься, дорогая! – он крепко прижал ее к себе, и Женевьева, держа на руках дочь, не смогла воспротивиться ему. На какое-то мгновение смертельный страх захлестнул ее душу, но тут же в ней созрело непоколебимое решение: если этот человек попытается овладеть ею, она бросится со скалы. Потом ей в голову пришла мысль, что стоит попытаться что-то сделать, может быть ей удастся ускользнуть от него.

– Убери свои руки, – отшатнулась она назад.

Он рассмеялся, но отпустил ее.

– Женевьева, ты так привлекательна, что просто очаровала меня!

Гай отошел от нее и начал распаковывать седельные сумки, извлек из них бурдюк вина, хлеб, и несколько больших кругов сыра, и положил все это на пол. Затем разжег костер из приготовленных заранее дров и сел перед ним. Посмотрев на Женевьеву, он махнул рукой, приглашая ее сесть рядом. Она стояла неподвижно, прижимая к себе ребенка.