К ней подбежал Тристан и помог освободиться от рук убийцы ее отца. Мертвое тело сорвалось вниз и упало на прибрежные камни туда, где громко шумел прибой. У Женевьевы закружилось все перед глазами.

– Тристан!

Он нежно обнял ее и прижал к себе, слезы катились по его щекам. Женевьева обхватила его за шею руками и уткнулась в его плечо.

– Тристан, – прошептала Женевьева, – Кэтрин…где она?

– С ней Джон.

– Как…

– Мы не решались напасть на них, пока они не вошли в пещеру. С нами была Эдвина, хорошо зная эти места, она рассказала нам о пещерах, но мы ничего не могли поделать, пока Кэтрин была в опасности.

– Я едва не умерла, когда увидела, что ее нет на месте.

– Я видел твое лицо и не мог допустить, чтобы ты так страдала.

– О, Тристан!

Он заглянул в ее лицо, его жена прижалась к пыльной куртке и всхлипнула. Теперь, когда она была в безопасности, ей можно было заплакать. Понизив голос до шепота, и не решаясь заглянуть в глаза мужа, Женевьева проговорила:

– Тристан. Я не знала, Тристан, он убил моего отца… он убил Акселя! Он убил их, а я верила, что они погибли в сражении! Господи! Тристан, я думала, что он мой друг и пыталась его защитить…

– Я знаю, – мягко перебил ее Тристан.

– Ты – знаешь?

– Я был глупцом, любимая, я боялся верить тебе, простишь ли ты меня?

Слезы брызнули из ее глаз, она посмотрела на него:

– Простить тебя? Я должна была предупредить тебя в Бэдфорд Хит, я догадывалась, что он что-то замышляет.

– Успокойся, любовь моя!

– Господи, мое молчание чуть не обернулось бедой, я все еще содрогаюсь, когда думаю об этом. Кэтрин…

– И ты? – он привлек ее к себе и поцеловал в голову, – эти волосы, этот голос, это тело. – Ты моя любовь, моя душа, моя жизнь, – нежно говорил он, прижимая Женевьеву к груди и поглаживая ее плечи.

– О, Тристан.

– Простите, но нельзя ли повременить с нежностями?

Они оба обернулись и увидели Джона, державшего на руках Кэтрин. Девочка весело лупила его маленькими кулачками по лицу. Джон морщился и смущенно улыбался:

– Кэтрин! – радостно воскликнула Женевьева, она подбежала к Джону и взяла дочь на руки.

– Она мокренькая, – объявил Джон.

– Моя доченька!

Тристан подошел к ним и обнял Женевьеву. Она плакала, и слезы капали на пеленки, и без того мокрые.

Джон сказал, что им следует, как можно скорее возвращаться в замок, что их ждут с лошадьми Эдвина и Роджер, которые не находят себе места от тревоги. Тристан скользнул взглядом по убитому Филберту и пробормотал, что им следует похоронить его.

Женевьева прижимала к себе дочь и радовалась, что все кончилось вполне благополучно. Она с некоторым содроганием смотрела, как мужчины оттаскивают мертвое тело в сторону и заваливают его камнями.

Обратно она ехала позади Тристана, на спине Пирожка, держа дочь на руках. У подножия скалы Женевьева встретилась с Эдвиной и плача, они рассказали друг другу, как были испуганы и как волновались друг за друга.

К Эденби они подъехали, когда начинал заниматься рассвет. Эдвина держала Кэтрин, Джон и Роджер ехали впереди, а Тристан нежно обнимал Женевьеву.

– Был пожар, – пробормотала она, – но никто не погиб, все живы, нас хранит Господь!

– Нас хранит Господь! – повторил Тристан. Он снова нежно поцеловал ее в голову, – но что мне теперь делать, любовь моя? Теперь у меня нет стен, чтобы спрятать тебя за ними, мою единственную любовь.