Он виновато усмехнулся и зашагал на север. На вершине гряды повернулся, помахал рукой, И исчез в море тумана, стоящего над всем побережьем к северу от деревни. Больше Эхомба никогда не встречался с Симной ибн Синдом.

На следующее утро пастух со своим сыном Даки вышел из деревни и направился в противоположную океану сторону. Миранья собрала им еды на дорогу и, пожелав им доброго пути, взяла с мужа обещание, что они вернутся к вечеру.

Тропинка, по которой шагали отец и сын, была узенькая, часто терялась в траве и зарослях. Извиваясь среди зеленых холмов, она вывела их к ровной скальной стене, которой заканчивался длинный тесный каньон, в точности похожий на сотни других. Эхомба очистил скалу от сухой травы и сгнивших побегов; в гранитной поверхности открылся темный и очень узкий лаз. Отец и сын сделали из сухих деревьев факелы, зажгли их и вошли в пещеру.

Чуть наклонный пол туннеля был сглажен потоками воды, которая текла здесь столетиями, и подошвами бесчисленных сандалий. Трудно сказать, как долго отец и сын пробирались по узкому проходу, но в конце концов надобность в факелах отпала. Дневной свет проникал в подземелье через трещины, расположенные высоко над головами. Туннель расширился и вывел их в небольшую пещеру, которая, в свою очередь, скоро расширилась еще больше и превратилась в огромный зал.

На лице тоненького, но хорошо сложенного Даки появилось торжественное выражение. Он огляделся – с уважительным почтением, но без тени страха.

– Что это за место, отец?

– Отсюда вышли наумкибы, Даки. – Эхомба поднял руки и резко обвел вокруг, указывая на расстилавшуюся перед ними картину. – Никто уже не может сказать, сколько лет прошло с тех пор, когда наши предки обустроили эту пещеру. Здесь они по крупицам собирали бессчетные знания и несметные богатства.

Подросток удивленно спросил:

– Что случилось потом?

Отец похлопал его по плечу:

– Когда кому‑то начинает казаться, что ему уже не в чем больше совершенствоваться, его одолевает скука. От скуки наумкибы начали покидать родную пещеру. По одному, по двое, по трое, группами, а то и целыми семьями они разбредались по миру. В конце концов они смешались с другими людьми, стали похожи на них. Осталось только несколько человек.

– Мы? – догадался подросток. – Наша деревня?

– Да. Вот почему тебе необходимо помнить о великой ответственности. О наследстве, Даки, следует заботиться! Нам нет нужды использовать знания предков в повседневных делах или распространять их. Их надо просто беречь.

Эхомба двинулся вперед.

– Пойдем, я покажу тебе наш город.

До вечера они бродили между заброшенных башен, побывали в гигантской библиотеке. Весь день провели среди знаний. Даки с изумлением глядел на стены из чистого золота, на посуду из драгоценных камней, которой пользовались когда‑то исчезнувшие обитатели пещеры. Все так и было брошено на кухнях… Отец и сын вместе листали страницы древних томов, огромные переплеты которых были вырезаны из целых рубинов. Этиоль объяснил, что причина не в красоте, а в долговечности этого материала. Они посетили обсерваторию, где телескопы все еще были направлены на специально проделанные широкие трещины в каменном своде. На потолке, вписанном в совершенный по форме купол, можно было различить карту звездного неба, выложенную из самоцветов всех возможных пород.

Даки, увлеченный невиданным зрелищем, не хотел покидать этот город, но Эхомба был настойчив.

– Твоя мать рассердится, если мы опоздаем к ужину, – напомнил он сыну.

Они отправились в обратный путь.

Когда они поднимались по широким мраморным лестницам, украшенным агатами и искрящимся солнечным камнем, подросток спросил:

– Отец, ты здесь нашел ответы на все вопросы?

– Нет, Даки.