У него вытянулось лицо.

— Эмили, ты же не хочешь сказать… если ты меня любишь, как говоришь…

— Именно потому, что люблю тебя, я больше не могу выносить эти мучения.

Его темные глаза стали черными. Он взял ее за руку.

— Что ты хочешь знать?

— Все об Оливии.

Эдгар глубоко вздохнул и отвел глаза. Долгие секунды казалось, что он ничего ей не расскажет. Но в конце концов Эдгар заговорил хриплым шепотом:

— Оливия была загадкой. Избалованная, беззаботная и жестокая, как ребенок. Она была…

Голос его замер.

— Ты любил ее?

— Да. По крайней мере я так думал. У нее определенно было очарование, она умела соблазнять. Как глупец, я думал, что все это для меня. После нашей свадьбы я с разочарованием обнаружил, что она была… не совсем целомудренной, скажем так. Но я принял это как джентльмен и ни о чем не расспрашивал. В первый год наш брак был терпимым, хотя она была упряма и своенравна, и мы часто ссорились. Потом Оливия узнала, что беременна, и это привело ее в ярость.

— Но почему? Эдгар вздохнул.

— Оливия сама была еще ребенком, она так никогда и не повзрослела. Она с гневом обрушилась на меня, говорила, что ее фигура погибла и веселая жизнь окончена. В наказание Оливия отказалась… отказалась спать со мной. Мы сильно повздорили, и именно тогда… она рассказала мне об Аароне…

Сердце Эмили сжалось от жалости к мужу.

— Дорогой, мне очень жаль. Как же она вступила в любовные отношения со своим братом?

— Я не расспрашивал о подробностях. Однако полагаю, начал эту связь Аарон, так как Оливия говорила, что у них это началось с тех пор, как ей исполнилось тринадцать лет.

Эмили содрогнулась от отвращения.

— Как ужасно! Этот человек был… ненормальным. Эдгар поцеловал ее в макушку.

— Успокойся, дорогая, этого мерзавца больше нет.

Эмили крепко сжала его руку.

— Значит, Оливия рассказала тебе о себе и Аароне. А потом?

— Потом все, что я к ней чувствовал, умерло. Я видеть ее не мог, не мог к ней прикоснуться.

— И все так и оставалось? Эдгар коротко рассмеялся:

— Нет, стало намного хуже. Еще была Мария.

— А какое она имеет ко всему этому отношение?

— Разве ты не знаешь? — Эдгар встал и отошел к окну, сжимая кулаки. — Я думал, что ты уже и сама догадалась… Мария — ее дочь.

— Что? — Эмили вскочила на ноги как громом пораженная. — Но что… как…

— Разве тебя не удивляло, почему Мария приехала жить на плантацию, почему с ней обращались как с членом семьи?

Эмили растерянно покачала головой.

Эдгар взял ее за руки и усадил рядом с собой на диван.

— Когда Оливии было четырнадцать лет, она жила с семьей в Хемпстеде и там завела роман с мексиканцем по имени Рамеро. Через год родилась Мария. Семья Оливии щедро заплатила отцу, чтобы он исчез вместе с ребенком.

— Боже мой, бедная Мария! Ты хочешь сказать, что ее отец взял плату за то, чтобы выполнять свои отцовские обязанности?

Эдгар мрачно кивнул.

— Рамеро был бесчестным человеком, поэтому и держался за Марию. Когда девочке исполнилось десять лет и для него наступили трудные времена, он снова отыскал Оливию — в Бразос-Бенде. Почти целый год я не знал, что Рамеро, работая на конюшне, продолжал встречаться с моей женой.

Эмили опустила ладонь на сжатый кулак Эдгара.