– Не стоит. Периодически я испытываю тягу жить как все, но природная лень здорово мешает благим порывам.

В этот момент к нам подошла официантка, в руках она держала поднос с шампанским и рюмкой текилы с лимонной долькой.

– Аврора Леонидовна, это для вас, – с улыбкой сказала девушка. – Виктор Степанович помнит ваши вкусы.

– Мило, – усмехнулась моя собеседница, выпила текилу и сунула в рот лимон. Девушка предложила мне шампанского и поспешно отошла.

– Ну, вот, мое имя вы уже знаете, – сказала Аврора. – Фамилия моя Багрянская. А вас зовут Ефимия. Верно?

– Фенька мне нравится больше.

Она засмеялась.

– У вас красивое имя. Кстати, я знакома с вашей сестрой, помню ее еще ребенком. И вас тоже не раз видела. Как вам шампанское? Можно раздобыть чего‑нибудь покрепче. Гришин, святая душа, обо всем позаботился, придется написать о нем несколько добрых слов в своих мемуарах.

– Вы пишете мемуары? – решила я поддержать разговор.

– Сама‑то я вряд ли бы справилась. Подруга помогает. Зато сколько у меня интереснейших наблюдений, сколько тайн будет раскрыто… мой труд станут читать взахлеб, в этом городе, конечно, на большее я не претендую. А вот и Виктор Степанович… Между нами, на текиле он сэкономил, жуткая дрянь, но об этом мы умолчим, – подмигнула она мне.

Не успела Аврора договорить, как рядом оказался Гришин.

– Надеюсь, вы не скучаете? – спросил он, сияя улыбкой. Во взоре, обращенном ко мне, был вопрос, он вроде бы гадал, кто я и какое отношение имею к Багрянской. Я скороговоркой сообщила о бедственном положении мамы и папином отъезде.

– Ужасное несчастье, – запечалился он. – Кланяйтесь вашим родителям. Августе Николаевне скорейшего выздоровления, и при первой возможности милости прошу сюда, кухня прекрасная, это я гарантирую.

Решив, что свой долг выполнила, я дала задний ход, предоставив Гришину возможность вдоволь болтать с Авророй.

Ее фамилия в городе была на слуху. Муж известный бизнесмен, пару лет назад метнувшийся в политику. Вполне успешно метнулся, к слову сказать. Тетка мне понравилась, пожалуй, ее мемуары я с удовольствием прочитаю, если их когда‑нибудь опубликуют.

Ничего меня здесь более не держало, я направилась к выходу и тут едва не столкнулась с Берсеньевым. На сей раз он обольщал сразу двух дамочек, одна была перезрелого возраста, но отчаянно кокетлива, вторая – пухленькая блондинка со вздернутым носиком. Обе, скорее всего, до черта ему надоели, только этим я могу объяснить его внезапный интерес ко мне.

– Ефимия Константиновна! – воскликнул он, освободил свой локоть из цепких пальцев блондинки и вкрадчиво произнес: – Прошу прощения, дамы, – после чего, подхватив меня, ходко припустился к столу.

– Гвардия в панике покидает поле боя? – съязвила я.

– Ничего подобного, это стратегическое отступление.

– В любом случае с тебя причитается.

– Все, что угодно, милая.

– Где Агатка? – серьезно спросила я.

На физиономии Берсеньева отчетливо читалось удивление.

– Понятия не имею. Я честно выполняю условия нашего соглашения, ты не лезешь в мои дела, а я оставляю твою сестру в покое.

– Если ты…

– Не занудствуй, – перебил Берсеньев. – Я сдержал слово, а как я это сделал – тебя не касается. В нашем соглашении на сей счет ничего сказано не было. И не буди во мне зверя, он и так постоянно не высыпается.

В этот момент к нам присоединилась Аврора.

– Сергей Львович, – нараспев сказала она.